Устранитель зла

Прищурившись, он нарисовал нечто совсем другое. У него получилось не очень хорошо, но тогда он стер, как с грифельной доски, и сделал рисунок уже уверенней и тверже.

Сухмет поднял голову вверх, нашел взглядом виану и попросил на ментальном языке:

«Ду-Лиа, посмотри, сколько всего тут прудиков?»

Виана ответила почти сразу:

«Двадцать два».

После этого ответа и в ее сознании наступило напряжение, знаменующее некое открытие. Лотару это стало надоедать. А Сухмет, наоборот, даже развеселился.

– Преблагой Демиург, как все просто! – сказал восточник, смеясь. – Как сложно понять то, что находится под самым носом.

– Что ты находишь простым? – потребовал ответа Лотар. Голова болела не переставая, вникать в выкрутасы Сухмета было трудновато.

– Двадцать два – число арканов, или – на обычном человеческом языке – первобукв. Считается, что каждое слово может быть произнесено или написано при их посредстве.

– У нас двадцать шесть, – сказал Лотар, – а в иных языках доходит до сорока букв.

– Некоторые арканы распались на варианты, вот и все. – Сухмет оглядел кусты, подошел, погладил листья. – Как просто и как ловко. Непонятно, почему это пришло в голову тебе, а не мне, господин? Ведь это моя специальность – разгадывать магические головоломки.

Лотар попытался было рассказать Сухмету, что он чувствовал, когда спал и не спал одновременно, словом, что с ним произошло и как на него опустился внезапный морок, но от простого воспоминания этого состояния боль в голове стала пульсирующей, и на ее фоне, как показалось, пару раз даже звякнули колокольчики.

Сухмет, как оказалось, все понял. Он подошел и, встревоженно заглядывая Лотару в глаза, пощупал ему пульс на виске, в межключичной ямке, на шее, на ноге. Лотар отдернул ногу.

– Боль пройдет. Лучше давай подумаем, что твои арканы нам дают?

Сухмет, хотя еще миг назад был не на шутку встревожен, усмехнулся, словно ребенок, которому только что подарили давно желанную игрушку.

– Нужно набрать слово, прыгая по порядку в разные пруды, и ты очутишься с последним прыжком в требуемом месте. – Он вдруг провел рукой по лицу, словно хотел стереть свою победную улыбку. – Господин мой Лотар, ты даже не представляешь, какую власть это дает нам! Мы можем оказываться не только в замке Нахаба, мы теперь способны проникать в другие миры, выискивать все существа в мире, если знаем их имена, и при этом даже не затрудняться определением места, где они от нас прячутся. Мы можем…

– Давай покончим с начатым, а потом подумаем над другими приключениями, – предложила виана с высоты.

– Вот именно, – поддержал Ду-Лиа Лотар. – Каким словом он мог закодировать вход в свой замок? Может, назвать его по имени – Нахаб? Это подойдет?

Сухмет сел на траву, подумал, потом с сожалением покачал головой:

– Не думаю. Это открытое имя, оно не дает власти над ним. А тайное нам неизвестно… Зато я знаю имя замка, в котором он обитает.

– Что это нам дает? – спросил Лотар.

– Может, мы окажемся не в главном зале дворца, а где-нибудь на окраине, на подступах, но, безусловно, в его пределах.

Лотар стал одеваться и проверять клинки.

– Принимайся за дело, Сухмет.

Виана с высоты вдруг каркнула, как обыкновенная ворониха. Потом донесся ее ясный ментальный голосок:

«Не исключено, что там сразу придется биться, Лотар. Поэтому приведи себя в порядок, потренируйся, приготовь оружие, а мы подождем».

Лотар подумал, посмотрел на посох Гурама, который Сухмет аккуратно отложил в сторону.

– Ждать не будем. Сухмет, накачай-ка меня силой из своего посоха, а потом давай прыгать в эти лужи.

Сухмет тем временем начертил на песке три слова. Два верхних состояли из трех букв, третье – из четырех. Он пояснил:

– Это варианты названия. Я убежден, что одно из них правильное. – Потом он взялся за посох. – Ты готов, господин?

Лотар сел в позу накапливания энергии, положив на траву рядом оба своих меча.

– Тогда я начинаю. Иммали сох Вапри-тсу огаваша плог мабар тхи…

Скоро голос Сухмета расплылся, как плывут контуры предметов при погружении в глубокую медитацию. Зато Лотар определенно стал чувствовать поток свежей и резковатой, как запах свежескошенной травы, энергии, втекающей в его голову, грудь, ноги… Спустя десяток секунд он уже сидел в прозрачном, слегка сверкающем коконе силы.

Кокон становился все меньше, все уже. Наконец его стенки сомкнулись вокруг Лотара, чуть обожгли кожу, а потом стали растекаться по чакрам. И тогда Лотара ударили судороги. Вливающаяся в чакры энергия заставляла его извиваться, чуть не кричать от боли, но и от восхищения, потому что он знал, что становится сильнее, чем когда-либо прежде.

Когда он открыл глаза, то был свеж, силен, а мир перед глазами был слишком праздничным, слишком ярким и выразительным. Так казалось в подвально-сером свете колдовского Беспредельного Лабиринта. Что бы было с ним, окажись он в этом состоянии на живом, расцвеченном всеми красками поле?