Устремлённая в небо

Получалось шестеро. Значит, еще несколько человек должны были подойти. Примерно за десять минут до начала урока в кабинет вошло сразу трое парней, наверняка друзей, судя по их разговору и шуткам. Двоих я не узнала, но тот, что шагал первым, смуглокожий милашка с короткими черными кудрями, запоминался своей слащавой внешностью хорошего мальчика.

«Это же тот парень с теста», – подумала я. Сынок кого-то из Первых Граждан, которого зачислили автоматически.

Зашибись. Нам подсунули бесполезного аристократа, того, кто жил в самой глубокой и самой безопасной из пещер Непокорных. Он попал в летную школу не благодаря своим способностям и подготовке, а лишь потому, что ему захотелось щегольнуть кадетским значком и почувствовать собственную важность. Судя по тому, как разговаривали с ним те двое, это были его закадычные дружки. Я могла голову дать на отсечение, что их всех взяли без экзаменов, так что наша группа получила целых трех человек, попавших сюда незаслуженно.

Высокий красавчик с кукольной внешностью прошел к центру круга из кабин. Ну вот как у парня может быть такое лицо – даже врезать хочется. Он кашлянул, потом хлопнул в ладоши:

– Кадеты, внимание! Разве так мы хотим предстать перед нашим инструктором? Бесцельно слоняющимися в ленивом трепе? Стройся!

Киммалин, благослови ее звезды, вскочила и изобразила некое подобие стойки смирно. Двое его дружков строевым шагом подошли ближе, гораздо больше напоминая настоящих солдат. Все остальные просто молча уставились на него.

– А по какому праву ты тут раскомандовался? – поинтересовалась Худия, та спортивного вида девушка из моей пещеры, которая стояла у стены, скрестив руки на груди.

– Я хочу произвести хорошее впечатление на инструктора, кадет, – заявил Зараза. – Представляете, как он воодушевится, когда увидит, что мы уже построились и ждем его?

– Воодушевится? – фыркнула Худия. – Мы будем выглядеть как стадо подхалимов.

Зараза пропустил ее слова мимо ушей и оглядел строй из трех кадетов. При виде Киммалин он сокрушенно покачал головой. В ее понимании по команде смирно следовало встать на цыпочки и отдать честь обеими руками. Смотрелось это нелепо.

– Ты выглядишь нелепо, – сказал ей Зараза.

У Киммалин вытянулось лицо и сникли плечи. Я тут же разозлилась, и мне захотелось вступиться за нее. Ну, то есть… он был прав, конечно, но он не имел никакого права бросаться такими словами.

– Кто тебя учил стойке смирно? – спросил Зараза. – Ты нас опозоришь. Я не могу этого допустить.

– Ага! – воскликнула я. – Она же займет твое место. Это ведь, несомненно, твоя работа – позорить нас, Зараза.

Он оглядел меня с ног до головы и явно обратил внимание на мой залатанный пилотский комбинезон. Комбинезон раньше принадлежал отцу, и, чтобы подогнать его на меня, пришлось изрядно потрудиться.

– Я тебя знаю, кадет? – спросил он. – Лицо знакомое.

– На тесте я сидела в первом ряду, – сказала я, – когда ты ушел с экзамена, не ответив ни на один вопрос. Возможно, ты меня видел, когда обернулся посмотреть, как выглядят люди, которым приходится потрудиться, чтобы что-то получить.

Он поджал губы. Кажется, я задела его за живое. Отлично! Первая кровь.

– Я предпочел не тратить ресурсы и не заставлять кого-то проверять мой тест, когда мне уже предложили место.

– Которого ты не заслужил.

Зараза посмотрел на остальных кадетов, с интересом наблюдавших за нами, и понизил голос:

– Слушай, не устраивай бузу. Просто встань в строй и…

– Встать в строй? – переспросила я. – Ты по-прежнему пытаешься нами командовать?

– Я, скорее всего, буду командиром вашего звена. Так что можешь привыкать исполнять мои приказы.

Заносчивый сын сверхновой!

– Если ты обманом попал сюда…

– Я никого не обманывал!

– Если ты купил себе место в школе, это еще не значит, что ты будешь командиром звена! Ты должен проявить себя. Не наживай врага в моем лице.

– А иначе что?

Тьма, до чего же меня бесило смотреть на него снизу вверх! Я вспрыгнула на кресло кабины, чтобы получить преимущество в росте для спора, отчего он явно опешил.

– Что… – начал он, наклонив голову набок.

– Всегда атакуй с превосходящей позиции! – заявила я. – Если это случится, Зараза, я сохраню твой закопченный, оплавленный значок на память, а твой тлеющий истребитель отметит место твоего погребального костра и последнего упокоения твоего расплющенного изломанного тела!

В классе воцарилась тишина.

– Однако… – пробормотал Зараза. – Да, это было… образно.

– Благослови тебя звезды, – добавила Киммалин.

Худия показала мне поднятый большой палец и ухмыльнулась, а все остальные явно не знали, как им реагировать.

И… возможно, это было малость чересчур. Я ведь привыкла устраивать подобные сцены, жизнь научила меня, что агрессивные угрозы могут заставить людей отступить. Но стоило ли повторять это здесь?

В ту минуту я вдруг поняла нечто странное. Никто из этих людей не знал, кто я такая. Они не росли рядом со мной, мы не учились в одном классе. Возможно, они слышали о моем отце, но они не отличали меня от любого другого кадета.

Так что здесь я была не крысихой и не дочкой труса.

Здесь я была свободна.