Устройство памяти

Потенциальные выгоды такого знания очевидны, несмотря на известные опасения по поводу все более настойчивых попыток разработки лекарственных препаратов для коррекции нарушений или потери памяти — так называемых ноотропных средств. В главе 8 я уже упоминал о процветающей ныне индустрии исследований, направленных на поиски подобных веществ. Большинство этих попыток базируется на представлении о том, что нарушения памяти при таких расстройствах, как, например, болезнь Альцгеймера, связаны со специфической недостаточностью отдельных медиаторов, в особенности ацетилхолина; в связи с этим предполагается, что препараты, имитирующие действие медиаторов или усиливающие их выработку, будут уменьшать тяжесть таких нарушений и нормализовать соответствующие функции. В настоящее время свидетельства их пользы весьма шатки, но с углублением наших знаний о механизмах памяти и о природе специфических расстройств, подобных болезни Альцгеймера, появляется надежда, что будут найдены рациональные методы их лечения. Гораздо более скептично я отношусь к возможности применения ноотропных средств для «улучшения» памяти у здоровых людей. Причины этого я изложил в главе 5 и еще раз подчеркиваю сейчас. В норме вспоминание и забывание представляют собой биологически сбалансированные явления. Даже если бы теоретически возможно было заставить человека помнить то, что он в обычных условиях забывает, это означало бы для него риск разделить судьбу Фунеса или Шерешевского — судьбу, которой не позавидуешь. Но я не уверен, что это возможно даже теоретически, если исходить из того, что известно и было в этой главе изложено о природе вспоминания и забывания и об отношении этих процессов к энграмме. Вспоминание всегда останется трудной работой, и вряд ли ее существенно облегчит прямое химическое вмешательство. Вместо того чтобы предлагать неуверенным студентам перед экзаменами или забывчивым служащим компании химические препараты, может быть, лучше прописать им курс Цицерона или «Ad Herennium», дав возможность выстроить собственный театр памяти.

Уникальность человека

Я настаиваю на принципиальной общности механизмов памяти у человека и животных, но дело, разумеется, этим не исчерпывается, ибо существуют все же глубокие различия между человеческой памятью и памятью иных существ. Первое и, пожалуй, наименее существенное отличие состоит в том, что человек обладает словесной (вербальной) памятью, так как люди — это единственные говорящие животные. Это означает возможность чему-то обучаться и что-то вспоминать без видимых поведенческих реакций. Уже то, что нам трудно представить себе жизнь без такой словесной памяти, говорит о неизмеримо большем богатстве нашей памяти по сравнению с памятью животных. У последних явно преобладает процедурная память, тогда как у человека — память декларативная, которая фактически формирует каждое наше действие и каждую мысль. Однако я не вижу оснований думать, что клеточные механизмы декларативной памяти животных в принципе отличаются от механизмов вербальной памяти человека. Богатство ее у нашего вида с биологической точки зрения не более таинственно, чем способность почтового голубя находить дорогу за сотни километров от места выпуска или умение собаки различать и запоминать тысячи разных запахов при ничтожных концентрациях пахучих веществ.

Специфика нашей памяти гораздо больше связана с нашим общественным образом жизни и техническими средствами, создавшими мир, где информация записывается на папирусе, восковых табличках, бумаге или магнитных лентах, т. е. мир искусственной памяти. Именно искусственной памяти мы обязаны тем, что имеем историю, тогда как у всех остальных живых существ есть только прошлое. И хотя биологические механизмы памяти у каждого отдельного человека точно такие же, как и у других позвоночных, искусственная память раскрепощает наш мозг и в значительной степени определяет, что нам нужно и что мы можем запоминать. Многообразие современных средств памяти освобождает нас от необходимости помнить большое количество фактов и событий, поэтому многие из наших нейронов и синапсов, видимо, могут заняться другой работой.

Кроме того, искусственная память делает возможным третье важное отличие, а именно особое значение для всех нас коллективной памяти. У животных, не имеющих искусственной памяти, каждая особь живет в уникальном мире собственных воспоминаний, которые накапливаются с рождения до самой смерти и отражают только индивидуальный опыт. Всякий человек, так же как всякое животное, воспринимает и запоминает окружающую его действительность по-своему, тогда как искусственная память воспроизводит одну и ту же картину, одни и те же наборы слов, те же телевизионные изображения для многих сотен, тысяч или миллионов людей, перестраивая, дисциплинируя и тем самым ограничивая нашу индивидуальную память, формируя согласованное мнение относительно того, что и как следует запоминать.