Уступить искушению

— Конечно, о полном помиловании не может быть и речи — Комитет национальной безопасности не бывает до такой степени великодушен к врагам Республики, — но я могу похлопотать, чтобы в качестве наказания вам назначили ссылку в одну из наших колоний. Правда, с принудительными работами, — добавил он, — однако ссылка не продлится вечно, десять — пятнадцать лет, не больше. Мне говорили, что в тропиках довольно приятный климат. Думаю, это предложение покажется вам более приемлемым, чем холодная камера или гильотина.

Арман сделал вид, что напряженно обдумывает предложение.

— Итак, вы хотите, чтобы я все рассказал? — уточнил он.

— В письменном виде, конечно. Мне нужен подробный перечень ваших преступлений против Республики; как только вы его напишете, я обращусь в Комитет с предложением смягчить ваше наказание в обмен на чистосердечное признание.

— Почему вы так заинтересованы в том, чтобы сослать меня в колонии? — небрежно поинтересовался Арман.

— Наши тюрьмы переполнены. — Никола вздохнул. — Гильотина хотя и довольно эффективна, однако не успевает рубить все головы; вот почему трибунал с радостью принимает признания. Это облегчает его работу, особенно, — здесь он сделал ударение, — если вы укажете всех ваших сообщников.

— Сообщников? — не смог скрыть удивления Арман.

— Да, тех, кто помогал вам делать фальшивые документы, обеспечивал информацией, оружием, транспортом и тому подобным.

— А, сообщники. — На лице Армана появилась улыбка, словно он только теперь понял смысл этого слова.

— И что вы на это скажете? — настаивал Никола. — Принимаете мое предложение?

— Естественно, — ответил узник после непродолжительного колебания. — Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от него.

— Бумага и письменные принадлежности у меня с собой есть, — тут же предложил Никола.

— Замечательно! — воскликнул Арман. — Давайте их сюда, и я немедленно напишу признание. — Он пододвинул стул поближе к столу, взял бумагу, протянутую Никола, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать. Через пару минут все было закончено и он протянул инспектору подписанный лист. — Вот, держите…

— Так быстро? — Никола немного поколебался, затем взял документ. Из его текста следовало, что член Национальной гвардии Мишель Беланже попытался спасти из тюрьмы маркиза де Бирс, но не сумел этого сделать, и теперь горько раскаивается в содеянном. — Вы знаете, что я не это хотел от вас получить. — Лицо Никола сделалось пунцовым.

— Не это? — искренне удивился Арман.

— Не советую играть со мной в игры. — Никола расправил плечи и выпятил грудь. — Мы оба прекрасно знаем, что вы не гражданин Мишель Беланже.

— Неужели? — еще больше удивился Арман. — А кто же я? Никола мрачно усмехнулся:

— Вы, друг мой, тот, кого называют Черным Принцем.

— Не могу в это поверить! Никола важно кивнул.

— Вы продали солдатам вино со снотворным под видом торговца гражданина Лорана.

— Какой ужас! Надеюсь, солдат арестовали? — Арман заговорщицки подмигнул Никола.

— Нет. Вы хорошо загримировались, так что ни один из гвардейцев не смог вас опознать. К тому же они не знают о вашей потрясающей способности менять внешность, не так ли, гражданин Жюльен?

Арман продолжал спокойно разглядывать посетителя. Весь этот разговор его немало забавлял. Он понял, что у инспектора Бурдона нет никаких доказательств. Никола же был в ярости оттого, что слишком рано отпустил Франсуа-Луи, который сейчас очень мог ему пригодиться: поимка Черного Принца, несомненно, должна была произвести неизгладимое впечатление и на Комитет национальной безопасности; однако проблема состояла в отсутствии показаний свидетелей, тогда как появление Мишеля Беланже выглядело абсолютно не связанным ни с Жаклин, ни с личностью Черного Принца.

— За последний год вы, постоянно меняя свой внешний вид, акценты, характеры, похитили многих врагов Республики. Вас видели в образе стариков, молодых людей и даже женщин. Вы всегда успевали оказаться на шаг впереди революционного правосудия, но теперь ваша контрреволюционная деятельность закончена. — Никола скривился. — Однажды вы похитили то, что принадлежало мне по праву, — я всегда хотел заполучить эту маленькую сучку, а вы мне помешали. Мне пришлось дорого заплатить за это — меня чуть не арестовали. Они подумали, что я помог вам бежать из-за своей привязанности к мадемуазель де Ламбер. — Инспектор затряс головой. — Обвинять в этом того, кто засадил в тюрьму ее отца и брата, — какая нелепость!

Арман едва сумел сдержать зевоту.

— Простите, гражданин, но я не знаю людей, о которых вы говорите, поэтому ваш рассказ не слишком меня впечатлил.

Лицо Никола потемнело; он принялся нервно расхаживать по камере взад и вперед.