Усы

— Не могу даже сказать. Больше тридцати, наверное. Это у нас. А он же переведен на английский, немецкий, французский, итальянский, японский… Японская переводчица работала над романом девять лет. Троих детей за это время успела родить. Когда роман был уже у издателей, позвонила и передала их просьбу: они просили о разрешении поместить на обложке (черной, шелковой) графический профиль Юрия Башмета. Они, мол, понимают, что роман не о нем, но этого замечательного альтиста знают и любят в Японии.

— А как ты относишься к самостоятельной жизни своих «детей», когда к ним прикасаются другие художники? Вот снят восьмисерийный фильм по «Аптекарю»…

— Я не принимал участия в создании сценария и, естественно, волновался: что-то получится? Но картина не только не раздражила, как нередко бывает в подобных случаях, но и порадовала. Это хорошая работа режиссера Александра Баршака, актера Сергея Пускепалиса — он в главной роли, и других замечательных актеров — Михаила Ефремова, Сергея Никоненко, Юлии Рутберг… Но почему-то заказчики не спешат выпустить фильм на телеэкран.

Справедливо добавить к жизни романа без меня оперу Александра Чайковского «Альтист Данилов». Ее поставил Камерный оперный театр имени Бориса Александровича Покровского.

— Со времени появления «Альтиста» литературоведы все пытаются приписать, прикрепить тебя к какому-то определенному направлению, течению, виду, подвиду… Магический реализм, городская сказка, социальная сатира с элементами мистики… У твоего Ковригина всякая классификация, помещение личностей, их творений в какие-либо клетки, временные или стилевые (упаковка Моне, например, в «тару импрессионизма»), «вызывала цветение ушей». Но если без иронии, как ты определяешь себя в литературном процессе?

— Никак. Был такой художник Ван Эйк. Он подписывал свои работы «Как умею». Вот и я сочиняю, как умею.

…И тем не менее он творил с упоением, с радостью даже, не выдавливал из тюбика смысловую массу, слова сами являлись к нему, лишь иногда заставляли его морщиться и искать им замену. Конечно, случались моменты отчаяния, известные любому художнику. Порой даже останавливала Ковригина необъяснимая и тяжеленная, как валун под Медным всадником, тоска. Но потом притягивалось его натурой единственно верное слово, и тоска Ковригина исходила туманом… (Роман «Лягушки»).

2012

Путешествие в «Камергерский переулок» (ответы на вопросы читателей)

Простая московская закусочная в центре столицы — что в ней столь необычайного, если ей посвящен целый роман? Оказывается, самый простой общепит может стать центром мистических событий, захватывающих переплетений сюжета и судеб ярких персонажей. Детективная, любовная, приключенческая линии, философские рассуждения и эпизоды московского быта слились воедино в романе «Камергерский переулок». Автор романа, финалист премии «Большая книга» Владимир ОРЛОВ ответил на вопросы читателей о новом романе и рассказал о своем творчестве.

Татьяна Соркина, Красногорск:

Пишете ли Вы сейчас что-нибудь? Или в ближайшем будущем планируете писать новый роман? Можете рассказать, что это будет?

Владимир Орлов: