Усы

— В 273-й на 1-й Мещанской. Ее же окончила режиссер Татьяна Лиознова, снявшая «Семнадцать мгновений весны». А в соседней 609-й учился Высоцкий. Жил он напротив Рижского вокзала в доме военных (у него отец был офицером). Рижский вокзал был тогда настоящей окраиной. А на самом деле до Кремля было всего-то четыре километра. Но нам казалось, что он где-то очень далеко находится. И мы жили не центром, а от Рижского вокзала до Останкина. Нашим парком был Останкинский парк, куда нас еще родители водили. В школьные годы мы там катались на лыжах. А летом наши уроки физкультуры проходили на самом первом стадионе Москвы (ныне не существующем) в Самарском переулке. На его месте построен спорткомплекс «Олимпийский». Ходили в детский парк в Марьиной Роще смотреть, как на 30-метровом ледовом клочке тренируются будущие олимпийские чемпионы Белоусова с Протопоповым. Потом, уже будучи корреспондентом «Комсомольской правды», я общался с ними и писал о них. Еще мы любили ездить на трамвае на ВСХВ (ныне ВВЦ). Мы смотрели довоенные фильмы и знали, что существует Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. И родители нам о ней рассказывали. И она нас манила. В фильмах-то показывалось, какое движение народа происходило на выставке. После войны же это был мертвый город, особенно зимой. Как известно, с 41-го по 54-й год ВСХВ не работала. И мы проникали через заборы на территорию выставки, играли среди пустовавших зданий. Тогда их никто особо не охранял. И нам казалось это место какой-то фантастической страной. Гигантские павильоны с колоннами мы воспринимали как замки.

— Когда вы перебрались жить в Останкино?

— Когда стал работать в «Комсомолке», получил квартиру в Комсомольской деревне в Останкине. Она тянулась от улицы Королева до Звездного бульвара. Здесь строило свои дома издательство «Молодая гвардия».

В Комсомольской деревне жили младшие чины ЦК комсомола и сотрудники «Комсомольской правды», «Техники молодежи», «Пионерской правды». Обитал я здесь лет десять, до 78-го. Пока Союз писателей не дал мне эту квартиру в Газетном переулке. Веселая молодая жизнь проходила в Останкине. Я бы сказал, богемная. Актеры, художники, журналисты… Нам всем было по тридцать с небольшим. Тогда ночных заведений не существовало, и мы собирались по квартирам. Другим нашим местом общения, этаким клубом, был пивной автомат на улице Королева. И в «Альтисте», и в «Аптекаре», он у меня описан. Там сходилась вся мужская публика. В Англии есть пабы, а у нас был этот автомат.

— Вы были журналистом, писали на злободневные темы. Как вдруг пророс фантастический сюжет «Альтиста»?

— Это все необъяснимо. До этого я писал роман «Происшествие в Никольском», который был основан на совершенно реальных и трагических событиях. Схожую историю потом использовали в фильме «Ворошиловский стрелок». Роман был написан в 72-м, а в 74-м цензура его сняла из «Нового мира» и приостановила издание в «Советском писателе». Антисоветчины в нем не было. Шокировала история изнасилования.

«Альтиста» же начал писать неожиданно. У меня был знакомый альтист в Большом театре. Демонической внешности. Его демоном и называли. В компаниях ему всегда подавали блюда, которых мы не удостаивались. Я ему сказал как-то, что вставлю про это в комедию. Написал первых шесть страниц и бросил. Но у меня жена попала в больницу, и я, чтобы ее отвлечь от грустных мыслей, стал дальше писать. Когда дошел до ста страниц, понял, что это не просто развлечение жены, а получается вещь.

— Быстро ее написали?

— Нет. Я ничего быстро не пищу. Быстро пишут Донцова, Устинова. Я всего-то пока семь романов сочинил.

— Как же «Альтиста» напечатали?

— Очень сложно. Три года лежал в редакции журнала. Потом редактор отдела прозы «Новою мира» Диана Варткесовна Тевекелян, которая в свое время опубликовала «Мастера и Маргариту» в журнале «Москва», нашла тонкий ход — послала мой текст на рецензию композитору Родиону Щедрину. Тот прочитал и дал восторженную рецензию. А он в то время был в фаворе, лауреатом Ленинской премии. И его отзыв стал защитой от цензуры. Потом выяснилась главная причина, благодаря которой «Альтиста» напечатали. «Новый мир» в ту пору считался самым либеральным журналом. К тому времени Брежнев стал автором литературных сочинений. Напечатать их собирались в «Новом мире». И они там наверху сообразили, чтобы брежневские опусы воспринимались и поддерживались читателями, между ними надо напечатать все то, что цензура пропустить не может. Так, между «Целиной» и «Возрождением» Леонида Ильича опубликовали «Картину» Гранина, моего «Альтиста», «Уже написан Вертер» Катаева, «Живую воду» Крупина, «Самшитовый лес» Миши Анчарова, «Буранный Полустанок» Айтматова.

— Вам было важно, чтобы действие «Альтиста» проходило в Останкине?