Усы (сборник)

Второй заход. Пивной бар на Сущевском валу, возле Марьинского универмага.

В новом месте нас против воли совсем охватили ностальгические воспоминания. «А Яму-то помнишь на углу Столешникова?» – «Да как же не помнить? Бойкое было место. А теперь и близко не подойти: испанский дорогой ресторан… И дух прежний весь выветрился. Никто там и не вспомнит о нас…» – «А что нас помнить? Главное, чтобы мы не забыли».

Что и говорить, злачное, колоритное было местечко! Притягивал отчего-то этот низкий мрачноватый подвал. И пиво в автоматах было хорошее. То, что запах туалета привольно гулял, вроде бы и ничего, старались не замечать. Зато нравы – обнажались, как голая грудь из-под рубахи расстегнутой. Закуска была, однако, дороговатая, и каждый старался со своей приходить. И бутылку водки или портвейна с собой приносили. Из-за пустой такой бутылки, помню, две бабы остервенело подрались: кружками били по голове, чаше, правда, промахивались, а разнять их даже и не пытались.

«Тебя там знали все… – завистливо я говорю. – Всегда пускали без очереди». «А то… – усмехнулся Орлов, он же Данилов. – А «Жигули» на углу Нового Арбата? Дорого, конечно, зато все остальное…».

«Да, первый пивной ресторан в Москве. Часами в любую погоду стояли – хоть в дождь проливной, хоть в мороз, лишь бы попасть. А недавно я заглянул – сидят человек пять или шесть, поперек себя шире, с затылками бритыми, и у всех под мышкой слева что-то топорщится. А цены…».

Да, нет теперь и «Жигулей». Хоть слезы лей. Да только прошлое, сколько ни плачь о нем, сколько ни поминай, все одно – не вернуть. Да и надо ли? Пусть проживает в воспоминаниях.

«А пиво, однако, и здесь ничего, – замечает Данилов, опуская кружку на покрытый скатертью стол. Читает на картонной подставке: – «Степан Разин». Из Петербурга».