Усы в ангельской пудре

избегает ненужных жертв, раз прислал Фаине Борисовне кошку, и

пообещал вернуть дочку, если она будет тихо себя вести. Но…

– Что – но? Ну? – переспросил Малышев, с лица которого во все время разговора не сходило особое настороженное, чуткое выражение, как у собаки, которая наконец-то напала на долгожданный след.

– Но мне пока не понятно одно – где же нам искать этого главного затейника-экспериментатора? – задал вслух вопрос Игорь, который давно уже крутился в голове каждого из

присутствующих. – Задержанные назвали хоть какие-то адреса,

фамилии, которые могут вывести на его след?

– Назвали, уже проверили, но везде – пусто, – помрачнев, махнул рукой Малышев. – Я же говорю – это такой хитрый черт, что он нам всем еще как следует голову поморочет.

– Да чего там! Я сама знаю, где он сейчас притаился! – вдруг подала голос из своей комнаты Бабуся.

– Вы?!! – удивился Игорь.

– ВЫ?!! Ну? Быть не может!

– Я его только что самолично, вот прямо как вас, перед собой видела!

– Что вы постоянно выдумываете? – разозлился вдруг Малышев. – Сейчас не до шуток! Вечно она у вас везде встрявает, где не надо…

– Погоди-ка! – остановил его Игорь. – А ну-то, Бабуся, идите скорее сюда и выкладывйте! Чего вы там примолкли?

– А я ничего, я просто слушаю, пока вы все до конца переговорите, – сказала Бабуся, выходя в центр комнаты. – В нашем деле, Горяшка, главное: а – сначала слушать, а потом говорить, бе – пользоваться случаем, если он сам в руки

лезет, и ве – не повышать голос на старших!

– Но это точно был он? Вы не могли обознаться?

– Точно – примерно та же физия, что и на картинке. Он сейчас на даче одной засел, которая больше на башню смахивает, или на мельницу без крыльев. Прячется там от вас, наверное.

– Найдете дорогу?

– А то! Зря я, что ли, цельный час на автобусе оттуда пылила. На машине туда – шементом доехали, а оттуда добираться – не ближний свет!

– Поехали! Нечего время терять! – скомандовал Малышев.

– Я тебя одного не отпущу! Ни за что! Тебе нельзя за рулем, ты пьяный, – вцепилась сразу же в рукав рубашки Игоря Ирина. – Врежешься еще куда-нибудь.

– Прекрати меня позорить! Это же просто пиво!

– Говори что хочешь – мне сейчас все равно!

– Ладно, что с вами поделаешь, ненормальные, – проворчал Олег. – Садитесь все в мою машину. Все равно мы толь-

ко до места доедем – а в операции задержания будут участвовать профессионалы. Только вот бабушка ваша должна дорогу показать.

– А что – ей бы пошло на танке, или на лихом коне, впереди всей армии! – улыбнулся Игорь. – Ведь это же не простая бабушка, а наша Бабуся!

Был теплый, на редкость тихий и прятный воскресный вечер.

На дорогах встречалось полным-полно дачников, которые возвращались в город, нагруженные помидорами, яблоками, мешками с картошкой.

У кого-то дары садов и огородов, упакованные в мешки, не помещались в приоткрытых багажниках, у других корзины громоздились прямо на крышах автомобилей.

Ирина с легкой завистью рассматиривала загорелых, утомленных солнцем людей, погруженых в такие приятные, мирные заботы.

Надо же – ведь они, все кто с ветерком мчался навстречу, или перегонял их «жтгуленок», и понятия сейчас не имели о каких-то агентствах, наркотиках, погонях…

Просто радовались выпавшему солнечному деньку, которых до осени, кстати говоря, осталось не так уж и много, хорошему урожаю, друг другу…

– Скажите, Бабуся, но как вам удалось все же выйти на след этого дяди Аркаши? Упорно не понимаю, – спросил Игорь, в котором сейчас боролись разные, совершенно противоречивые чувства.

С одной стороны, мужское самолюбие несколько задевал тот факт, что Бабуся снова его обставила, и вызнала гораздо больше. Но с другой стороны, он испытывал какую-то смутную гордость за свою родственницу.

Попробуй, найди где-нибудь еще такую старушку!

– Не волнуйся, Горяшка, мне просто случай дурной помог, – уловила Бабуся смутное настроение внучатого племянника. – Он сам откуда-то взялся… Мое дело – табак.

– Не понимаю…

– Я про табак свой говорю на который вы все время ругаетесь, – хихикнула Бабуся. – Я сегодня на конкурсе этом, с кошками, решила незаметно табачку нюхнуть, а то меня что-то там в сон кинуло. Я разок чихнула, а сосед по скамейке такой строгий попался, углядел меня. И спрашивает меня эдак грозно: чего-то там, мол, у меня? Я даже струхнула немного, потому что подумала: может, у них тут курить нельзя совсем, и вообще всяким табачком баловаться, и потому на всякий случай говорю – пудру ищу, попудриться хочу.

– Как это – попудриться? – сильно удивился Игорь. – Ведь ты же у нас, вроде бы, баба Дуся, косметикой не увлекаешься?