Усыновлю мужчину с ребенком

Лера засопела. И снова ей не хватило решимости напомнить – свекровь перебралась к ней в дом только затем, чтобы помогать с Вадиком. Как выразилась сама Мария Никитична, она «дня без Вадюшки прожить не могу, а ты его все равно загубишь!». Правда, подруга Ольга все объясняла проще – бывший муж Леры привел в дом молоденькую жену, и места для его же матушки просто не осталось. Действительно, эта квартира досталась Лере от ее родителей – большая, просторная, четырехкомнатная. Таких планировок сейчас очень мало. И поэтому при разводе, как ни старался благородный супруг оттяпать жилплощадь себе, все равно потерпел неудачу. Пришлось возвращаться к маме под крыло. Туда же и новую женушку привел. Ну а уж той с бабусей жить просто гордость не позволяла. Вот и решили матушку сбагрить к Лере, пусть за дитем приглядывает, может, тогда и алименты требовать у Леры рука не поднимется. У нее и не поднялась. И, честно сказать, без Марии Никитичны ей было бы ужасно тяжело. Вот как бы она вчера взяла и уехала? A Вадик с кем? Один на сутки?

– Я говорю, глянь хоть, чего с мальчишкой-то стряслось! A все ты! Даешь ему деньги, а он потом…

Лера уже не слушала свекровь. Она побежала к сыну в спальню. Вчера, когда приехала, она тоже зашла к нему, чмокнула в щеку. Но Вадька заворочался, и она вышла, побоялась разбудить. И, видно, не рассмотрела, а сегодня…

– Да ты ниже смотри! На попу! Вон какой синячище! – И бабушка бесцеремонно повернула мальчонку попой к матери.

– Да что вы делаете? – гневно сверкнула глазами Лера. – Вы ж его разбудите!

– Ага! Ему сейчас палкой по башке долби – фиг разбудишь! – фыркнула бабуся. – Гляди!

Лера и в самом деле увидела большой синяк на тощем бедре сына. Синяк уходил за трусики.

– Это его вы, что ли, били? – сузила глаза Лера. – Рукой?

– Да бог с тобой! – вытаращилась Мария Никитична. – Я тока легонько полотешком шлепнула, чтоб тюфяком-то не был! Это он по твоей милости – в конюшню записался. Его эта Анфиска заманила, язви ее! A он с лошади-то и навернулся! Госсыди! И в кого он такой пошел? Прям мешок мешком!

Лера не выдержала. Этот «мешок» с худенькими ручками-веточками даже во сне хмурил бровки и был такой несчастный…

Она прижала его, сонного, к себе, тихонько гладила волосы, целовала его лоб, щеки…

– Ма-а-ам… – открыл глаза сын и улыбнулся. – Я тебе сегодня позвоню, ладно?

– Обязательно! Просто обязательно позвони… A я… я сегодня посмотрю, если работы немного будет…

– Да ладно уже! Беги ты на свою работу! – заворчала Мария Никитична. – Дай парню поспать-то!.. И вот еще чего…

– Ваденька…

– Мам, я сейчас посплю, а потом тебе все-все… – сонно лепетал Вадька.

Лера положила сына на подушку и тихонько прикрыла двери.

– Слышь чего, – тут же подбежала Мария Никитична. – Сегодня Николаша придет денег просить, так ты дай! Чай, не обеднеешь. Он тебе все же муж родной!

Лера вздохнула. Какой он муж? Бывший? И вместо того чтобы помогать своему сыну, он каждый месяц с завидной регулярностью приходит за деньгами сам. И каждый месяц его мамаша Мария Никитична проводит вот такую подготовку – дай, не обеднеешь!

– Ты вот что… ты денюжки-то оставь, а я сама ему передам. Чего ему на тебя пялиться-то, настроение портить? – наседала старушка. – A то ить я-то твоему сыну помогаю! Вон скока с им сижу-то! Не забывай!

И снова не смогла Лера отказать… A ведь в прошлый раз решила уже – не даст! A тут… ну что, Вадьку будить скандалом?

И Лера молча отсчитала пять тысяч. Сумма была всегда одна и та же.

Каратов был доволен. Дочери наконец-то нашлось занятие по душе.

Он был счастлив буквально до среды. Но в среду вечером снова раздался звонок в дверь, и ворвалась та же гневная барышня.

– Вы что делаете, я вас спрашиваю?! – прямо с порога принялась она верещать. – Да когда это уже кончится?! Если вы не можете уследить за своей дочерью, то…

– Да вы издеваетесь? – тихим, зловещим голосом переспросил Каратов. – Моей дочери просто уже некогда обращать внимание на вашего сына, понимаете вы или нет?! Она каждый день после уроков ездит в конно-спортивную секцию! Что…

– Так она-то пусть едет! – уже всхлипывала женщина. – Зачем она Вадика туда потащила?! Он упал с лошади, и у него синяк во всю зад… во… в общем, синяк!

– Да?! A чем ему еще заниматься? Каким спортом? – высунула из комнаты голову Анфиска. – Так и будет дри… доходягой жить, так, что ли? Он же мужик!

– Анфиска! A ну быстро в кровать! – рявкнул Глеб.

Женщина теперь хлопала глазами и беспомощно разводила руками:

– Ну… какой же мужик? Он же еще… ребенок…

Потом она отчаянно махнула рукой и вышла.

Каратов устало опустился на диван. Рядом с ним тут же села дочь.

– И ничего он уже не ребенок, – бурчала Анфиска, уставившись в пол. – Знаешь, как он материться умеет!

– Тоже мне, показатель, – невесело усмехнулся Глеб. – Я вот, к примеру, вообще не матерюсь.

– Так я и говорю – тебе до него еще расти и расти.

В кабинет к главному Милочка входила как к себе домой.

– Каратик, – промурлыкала она, старательно хмуря бровки. – A что я тебе скажу-у… Сегодня какой день?