Утаенные страницы советской истории. Книга 2

Но Сталин, как, впрочем, и другие правители его уровня, видел в людях только «человеческий материал», время от времени сильными мира сего подбрасываемый в топку истории. Это видно и по его отношению к земляку Берии, сделавшему очень много, чтобы Иосиф Виссарионович удержался у власти в конце 1930-х годов. В начале 1950-х вождь вроде бы вновь впустил Лаврентия в свой «узкий круг». Но Сталин не был бы Сталиным, если бы стал доверять бывшему шефу госбезопасности, постигшему многие секреты подлинного механизма власти. Тем более вождь в глубине души глубоко обиделся, что Лаврентий Павлович и его жена воспротивились браку их сына со Светланой после ее развода с сыном Жданова. А личных обид Иосиф Виссарионович никому не прощал.

Внешне Лаврентий Павлович вновь пользовался доверием властелина Кремля. Но по его указанию в 1951 году на квартире матери Берии в Грузии были установлены подслушивающие устройства. А поступавшие к Сталину через его земляков на родине и генерала Власика сигналы о распространенном среди грузинских руководителей взяточничестве предоставили удобный повод начать «операцию Лаврентий». Министр госбезопасности Грузии генерал Н. Рухадзе, у которого давно сложились с Берией неприязненные отношения, получил указание расследовать дело о «мингрельском национализме», в котором обвинялись коррумпированные грузинские функционеры. По линии Политбюро партийную комиссию по расследованию деятельности «мингрельской националистической организации» поручили возглавить... Берии, мингрелу по национальности. Репрессии против его земляков призваны были унизить Берию и подорвать его авторитет на родине.

Советская разведка стала готовить похищение лидеров грузинских меньшевиков в Париже (дядя жены Берии, Нины Гегечкори, был министром иностранных дел в эмигрантском меньшевистском правительстве в Париже). В 1952-м чистки среди мингрелов в Грузии были в разгаре, рано или поздно кто-то из арестованных мог бы дать и нужные показания против Берии. Рассчитывать на чью-либо помощь ему не приходилось. Маленков безучастно наблюдал за тем, как его союзника загоняют в угол... Сталин же злорадно наблюдал, как намертво затягивается петля на шее слишком много знающего и не в меру «шустрого» Лаврентия...

Внутренний мир Иосифа Виссарионовича вообще остается большой загадкой для исследователей. О нем можно судить лишь отчасти по пометкам на страницах книг, подбору библиотеки (только личная библиотека Сталина на его кунцевской даче насчитывала 20 тысяч книг!), письмам родным, где Сталин чуть-чуть приоткрывался. Подлинная суть его личности, как представляется, до сих пор так и не понята.

Остаются загадкой его отношения с крупным мистиком XX века Георгием Гурджиевым, оказавшим влияние на мировоззрение молодого Иосифа Джугашвили. Оба учились в одной и той же Тбилисской духовной семинарии, Иосиф позднее посещал квартиру своего старшего товарища и «наставника». Известно, что одну из глав своей книги «Встречи с выдающимися людьми» Гурджиев назвал «Князь Нижарадзе» (этим псевдонимом Сталин пользовался в годы первой русской революции 1905-1906 годов), но затем уничтожил этот раздел по чьему-то совету.

Гурджиев, как известно, основал в Петрограде уже после Октябрьской революции эзотерическую организацию «Единое трудовое содружество». После отъезда мистика в Турцию его «ученики» создали «Единое трудовое братство», в которое вошли высокопоставленный чекист Глеб Бокий (заместитель председателя Петроградской ЧК, а позднее руководитель одного из отделов НКВД), художник Николай Рерих и его сын востоковед Юрий Рерих, а также Иван Москвин. Последний позднее стал заведующим отделом распределения административно-хозяйственных кадров ЦК ВКП(б), давшим путевку в «большую жизнь» молодым партийным работникам Николаю Ежову и Георгию Маленкову. Так что второй человек в партии (к марту 1953-го) Георгий Максимилианович был более чем «не прост», как и его выдвиженцы Сергей Круглов (министр внутренних дел) и Николай Шаталин (в последние годы жизни Сталина заведующий планово-финансово-торговым отделом ЦК).

Свои последние кадровые замыслы вождь попытался реализовать, воспользовавшись политическим опытом Ленина, предложившим незадолго до смерти значительно расширить состав ЦК. Этот же прием Сталин применил, воспользовавшись решением о созыве партийного съезда. На партийном форуме он добился замены малочисленного Политбюро Президиумом ЦК в составе 25 членов и расширения состава секретариата ЦК до 10 человек. Во вновь сформированные высшие органы КПСС была влита «свежая кровь». Так, членами Президиума ЦК стали министр судостроительной промышленности Вячеслав Малышев, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов, секретарь ЦК Пантелеймон Пономаренко, главный редактор журнала «Вопросы философии» Дмитрий Чесноков; секретарями ЦК — Аверкий Аристов, Леонид Брежнев, Николай Игнатов, Николай Пегов. И что интересно, этих «новичков» переместили на другие должности уже в первый месяц после смерти Сталина.