Утаенные страницы советской истории. Том 2

Вы учтите, когда я пришел работать, война еще только 14 лет как закончилась, а «холодная война» была в полном разгаре. Помните Карибский кризис? Поэтому многое было направлено именно на защиту военной безопасности нашей родины. Это было в работе у Абеля, у Лонсдейла, у всех других... Андропов поставил задачу, что надо думать не только о военных вещах, но и о том, как мы можем построить свои отношения с различными странами в экономическом, культурном плане, вообще наши отношения — чтобы они по-другому выглядели. То есть нужна общая информация!

— Можно понять, задача оказалась очень непростой...

— Да, эта перестройка многим товарищам далась тогда с большим трудом... Хотя нас вообще немного. Считаете, в разведке тысячи какие-то работают? Нет, гораздо меньше. Но даже из того небольшого количества многим пришлось уйти — не смогли. Переход был очень сложный, не все мы могли сразу все понять.

— Ясно. Подробностей вы не расскажете... Но вы сказали, что вас спокойно могли где-нибудь прикончить — это когда?

— Например, в Пакистане. Наши войска только-только ввели в Афганистан, а я был в Исламабаде. Могли прикончить запросто, если б знали, кто я такой. А в 1970-е годы мне пришлось поработать на Ближнем Востоке — собирать информацию и по Израилю, и по арабским странам. Кстати, вот пример перестройки в разведке: мы давали развернутую информацию по обеим сторонам конфликта. Ведь одно дело, когда был Насер, другое — Анвар Садат, который хоть и воевал с Израилем, но больше хотел с ним дружить. Кстати, именно тогда я понял: человек, который не может преодолеть свои предубеждения к какой-то расе, национальности, не может уважать культуры и обычаев какой-то страны — не может быть нелегалом, никогда!

— Если б каждый человек так относился к чужим обычаям, особенно в местах своего проживания, межнациональные конфликты уменьшились бы в разы... Но вернемся на Ближний Восток. Под бомбежки вам попадать приходилось?

— Там подо что только не приходилось попадать! Хотя, конечно, на фронт меня никто не посылал. Но опасных ситуаций мне хватило и потом — они могут быть везде, в любых странах.

— Вы побывали примерно в 80 странах. Велик соблазн расспросить про каждую, но... А как у вас это получилось?

— Когда я был в Бельгии, у меня жена тяжело заболела. В 1970 году мы возвратились на родину. Супругу мою положили в больницу, а мне сказали: ты езжай, работай...

— Не зря говорят: «солдаты невидимого фронта». Человек не принадлежит самому себе — воистину по-солдатски.

— Я прописался в Италии, в Риме. Паспорт был тот же самый. По легенде я развелся с женой, которая теперь где-то в Швейцарии со своим любовником. Когда я оставлял работу в Бельгии, мне сказали: «Ты будешь нашим представителем. Хотя в Риме представительство для Италии дать мы тебе не можем, там итальянский представитель уже сидит, но для всех остальных стран — можем... Захочешь где-то продать машину — продашь, получишь очень хорошие комиссионные». То есть легенда у меня была хорошая: я представитель фирмы, с этим я везде ездил. Приезжал в разные страны, обязательно ходил по нашим химчисткам, смотрел, как работают, ругался на владельцев... А сам собирал информацию для службы — кстати говоря, информацию хорошую.

— Как же вы оказались в роковой для вас Южной Африке?

— Честно говоря, это было для меня как снег на голову. Впервые я съездил туда для сбора информации в 1977 году, а официально — продавать машины, так что познакомился со многими химчистками. Это была не та Южная Африка, которую вы сейчас видите! Это была страна жесткого апартеида — пять миллионов белых держали рабами 26 миллионов черных! Заходишь в магазин какой-то частный — большие универмаги были общие — написано: «Только для белых»; на скамейках в парках — «Только для белых». Черные не имели права оставаться в крупных городах позже шести вечера. Если после шести обнаруживали какого-нибудь черного в Кейптауне или в Дурбане — его можно было убить.

Тогда не существовало таких независимых стран, как Намибия, Зимбабве... Была Южная Родезия. Хотя это было то же самое, что и Южная Африка — может быть, немножко помягче, но ее в свое время даже выгнали из Содружества наций. Для поездки в Южную Родезию нужно было получить визу в Южной Африке — ни какая другая страна ее не признавала, как ни одна африканская страна не признавала Южную Африку, кроме Малави. Но информацию, повторю, там можно было получить хорошую.

— Как понимаю, вы там побывали не единожды?

— Да, я там был и в 1977 году, и в 1978-м. Затем, в 1979-м мне пришлось ездить в «прифронтовые государства» — Ботсвану, Замбию, Малави, а в 1980 году черти меня опять туда послали... Не черти, конечно, а Центр.

Причем так вышло: я до конца 1979 года — а приехал где-то в сентябре — находился в Москве, потому что Юрий Иванович Дроздов, новый начальник Управления «С»...

— То есть нелегальной разведки...