Утекая в вечность (СИ)

Министр улыбнулся Проскуриной и тут же вернув лицу серьезность, спросил у бессмертного:

— Как вы получаете этих существ?

— Прототипов?

— А есть другие?

— Да, есть аноты, это наш основной источник пищи. Их кровь в несколько раз питательней чем… человеческая. Кроме того, они безотходны. Мясом анотов мы кормим прототипов. Очень удобно.

— Как вы их получаете?

— Я не уполномочен раскрывать вам секреты, думаю, вы понимаете почему. Но могу рассказать, что оплодотворенные эмбрионы помещают в жидкость, к которой через трубки подводят питательные вещества. Там они развиваются положенный срок. Компьютер следит за созданием определенного температурного режима.

— А как вы получаете эмбрион? — спросила Калина.

— Лабораторным путем. Это результат длительной работы и многолетних исследований.

— То есть, сырье полностью искусственное?

— Нет, это живой материал. Но он тоже изначально был выращен, а не рожден.

— Я имею в виду, где вы взяли клетки матери и отца?

— Все не совсем так, как в обычном способе размножения. Мы научилась воссоздавать живую плоть. Любую ее часть. Любую клетку. В том числе и яйцеклетку. И уже добавляя в нее те или иные свойства, выращивать полноценный организм, заложенного в программу возраста и вида.

— То есть, можете вырастить сердце, а можете человека? — вступил в беседу Васнецов.

— Человека не могу, прототип — да, — улыбнулся профессор. — В остальном вы поняли верно.

— А в чем разница? — спросил министр Темерев.

— Человек это не просто кровь и плоть. Это сложный механизм психоэмоциональных процессов. Но самое главное — это, то, что пока не удалось воссоздать ни одному генетику.

— Что же это?

— Душа. Какой же без нее человек?

— Странно слышать это от ученого.

— Ничего странного. Именно мы вскоре будем настаивать на ее существовании. Когда удалось получить первые прототипы, стало очевидно, что они лишь саркофаги. И более ничего. Вы же их видели?

— Я бы не сказал, что они чем-то отличаются, — не согласился Васнецов.

Профессор бессмертный выразительно взглянул на военного, но более ничего не добавил. Калина словно мысли прочитала — «доказывать что-то тебе — напрасная трата моих сил».

— А мы могли бы увидеть, как вы их выращиваете? — спросила она.

Ученый вопросительно взглянул на капитана Амира и тут же согласно кивнул. Вероятно, получил разрешение. Странно, но капитан и бровью не повел, и глазом не моргнул. Но профессор его понял. И понял он верно.

В большой комнате, начиненной по периметру аппаратурой, рядами стояли стеклянные саркофаги. Примерно по два метра в длину и метр в ширину. Из пола вдоль ножек к ним поднимались широкие черные трубки.

— Внутри этой трубки заведено десять других, более тонкого диаметра, через них прототипу поступает все необходимое. Таким образом, происходит замена отработанной жидкости на новую. Вся коммуникация разведена в полу, поэтому ее не видно. Это сделано для удобства перемещения между телами. Изначально мы ужасно спотыкались тут… Замена жидкости происходит раз в три часа.

— Как в материнской плаценте? — спросила Проскурина.

— Почти… Жидкость, в которой они плавают, не вода. Это специальный раствор, правда, на водной основе. Воду сложно чем-то заменить, она снова всего в этом мире. Прототипы, как и люди, более чем на восемьдесят процентов состоят из нее.

Освещение не очень яркое, климат прохладный. Странно, но саркофаги на ощупь теплые. Несколько сотен аккуратными рядами. Внутри плавают тела. По виду ни чем не отличить от человеческих.

Члены делегации как зачарованные втянулись в комнату. Калина шла в середине. Вперед ее не пустили. Первыми внутрь шагнули военные. По порядку, по старшинству, как у них и положено, и замерли у первого же существа. Калина не остановилась в общей массе, протиснулась вглубь.

В одном из саркофагов, ближайшем к ней, скрутившись в форме эмбриона, лежала девушка. Ее длинные черные волосы плавали в жидкости, руки и ноги слегка подрагивали иногда, как бывает, когда крепко спишь. На вид ей лет шестнадцать. Существо слегка провернулось во сне, и стало видно ее безупречно красивое обнаженное тело и нежное лицо. Просто удивительно пропорциональное. С красивыми правильными чертами и белой, словно молочной, кожей.

Члены делегации постепенно расползлись по комнате. Каждый рассматривал своего прототипа и все замирали в непроизвольном восхищении.

— На какой стадии они находятся? — спросила Калина.

— Все кого вы видите, на девяносто пять процентов созрели. Еще неделю-две и их можно извлекать. Затем акклиматизация еще две недели, и они готовы к жизни. Но в первые месяцы все еще очень уязвимы. Легко обучаемы, но интеллектом весь цикл жизни как дети. Зреют очень медленно. И умирают, так и не достигнув подросткового возраста. Через три-четыре года.

— Красивые куклы, — хмыкнув, оценила Калина. Ощутив взгляд, она оторвалась от прототипа и увидела глаза Амира. — Я не права, капитан?

Но он не ответил. Увел глаза и отошел немного в сторону, принялся наблюдать за прочими делегатами.