Утерянная Книга В.

Внезапно настроение меняется. У Ви сосет под ложечкой от голода. Мысли путаются: «Джин для восторга, еда для удовольствия, а дети для…» Где же официанты с их золотыми волосами и подносами? Кое-кто из дам уже пустился в пляс, но Ви не может – слишком хочется есть, или она пьяна, гостиная начинает казаться тесной. Низ живота сводит судорогой, и вновь становится страшно. Дама, прокомментировавшая дело Роу против Уэйда, была права. Ви знает двух женщин, которые смогли сделать аборт в этом году, и не тайком в гостиничном номере или в Нью-Йорке (где аборт легален), а у врача. Одна из них – жена конгрессмена, вторая – из женской группы. Впрочем, для Ви дело не в законности. А в том, что она себе такого не позволит. У нее есть муж, средства и здоровье. Ни единой уважительной причины.

За барной стойкой звенит разбитое стекло, бежит официант, но без подноса с едой. Ви растерянно смотрит по сторонам. Ее взгляд задерживается на заду официанта, проносящегося мимо. Ви вот-вот потеряет сознание, с трудом пришла в себя. Позже, когда протрезвеет, надо будет написать Розмари и в красках изложить сегодняшний вечер.

– Здравствуйте.

Ви оборачивается, улыбаясь. Перед ней стоит жена президента чемоданной фирмы, того самого, в чьих руках судьба Алекса. Ви улыбается шире и с ужасом осознаёт, что забыла имя собеседницы. Они даже репетировали с Алексом. Марк Фиорелли с супругой Как-ее-там… Хрупкая женщина в синем платье, пышная прическа как блестящий шлем. Ви пожимает узкую ладонь, так и не вспомнив имени, улыбается как можно шире, надеясь про себя, что со стороны это похоже на приветливую улыбку, а не на голодный оскал.

– Большое спасибо, что пришли! – восклицает Ви.

– Мы не могли пропустить такое событие! – кричит в ответ безымянная жена. – Поздравляю с поправкой!

– Да! – Ви с возгласом поднимает бокал.

Они чокаются, Ви делает глоток, пытаясь сосредоточиться на жене – та явно изучила программу Алекса. В то же время краем глаза Ви отчаянно ищет официанта с закусками.

– Спасибо, мой муж придает огромное значение равноправию. Он на все готов…

Мимо проплывает поднос с едой. Ви бросается к нему. Тарталетки с айвой. Хватает одну, вторую.

– …ради женщин, – продолжает она, пытаясь говорить, улыбаться и жевать одновременно. – Ну, вы понимаете. Ради нас он на все готов.

– М-м-м, – отвечает жена Чемоданника.

Ви чувствует всплеск злости. Почему эта пигалица не представилась? На вечеринках все только и делают, что твердят свое имя, так принято. Кто-то забыл, кто-то пьян. Надо играть по правилам! Но у этой дамочки, похоже, свои правила. Ви открывает рот, собираясь спросить собеседницу о семейных делах. Она почти уверена, что у них с Чемоданником трое детей. Или двое?.. Потом вспоминает правило, которому научила ее мать: «Политическое прежде личного». Если начать расспрашивать про детишек и собачек, собеседник решит, что ему заговаривают зубы, и заподозрит неискренность. Лучше сразу перейти к делу, раскрыть намерения, и тогда поверят, что ты не только политической возней занята. Мама ужасно гордилась этой своей придумкой из разряда «психологии навыворот».

Ви знаком подзывает мальчика с тарталетками (нарушая очередное мамино правило: не есть на собственных приемах) и говорит жене Чемоданника:

– Я слышала, ваш супруг теперь в раздумьях?

Взгляд собеседницы становится жестким.

– Не о чем раздумывать.

Она говорит тише, так что Ви приходится наклониться к ней, чтобы расслышать.

– Есть прекрасный кандидат, очень перспективный, из Вестерли…

– Многообещающе, – резко произносит Ви и хватает с подноса очередную тарталетку. Чувство голода отступило, и даже мысли прояснились. – А почему вы считаете, что он сможет победить?

– Победит, если муж так захочет.

– Понимаю.

Ви останавливает ближайшего официанта и жестом просит салфетку, пользуясь паузой, – что же происходит? Почему эта женщина ей угрожает? Даже если ее муженек и намерен поддержать конкурента, при чем тут Ви? Она медленно промакивает губы и тянет время, обводя взглядом зал. Дама в брюках прислонилась к стене и беседует с женой конгрессмена Хаскелла. Жена посла размахивает сигаретой перед носом жены чина из ООН. Златовласый парнишка наматывает круги с очередной порцией напитков на подносе. Жена Чемоданника совсем умолкла, и Ви решает, что разговор окончен. Она задумывается, как описать диалог в письме к Розмари: «Уж с таких медовых речей начала – и не заметишь, как вляпаешься. “Мы не могли пропустить такое событие!” Фу-у-у!»

Вдруг, не глядя на Ви, женщина говорит:

– Я давно знакома с вашим мужем.

– Вот как? – Ви не удивлена. И Алекс, и женушка эта из Род-Айленда. Штат невелик.

– Вы учились вместе? – спрашивает Ви.

– Нет.

Ви ждет. Женщина безучастно смотрит по сторонам. «Ясно… значит, интрижка», – думает Ви. Ну и что? Она прекрасно знает, что у Алекса были другие девушки до нее. Узнай она даже, что у него есть любовница, не особенно удивилась бы. Обидно, конечно, – но что толку разыгрывать невинность, она прекрасно знала: ему даже по статусу положено. Отец Ви крутил романы на стороне. Да и дед, наверное.