Утерянное искусство красноречия

Глава 3 Готовимся писать

*****

Надеюсь, вам понравилась изложенная в конце главы 1 легендарная речь президента Рузвельта об объявлении войны. Для тех, кто помнит Вторую мировую, читать эту речь – словно пролистать назад страницы учебника истории. Еще одним выдающимся президентом-оратором был Джон Кеннеди. Он произнес немало запоминающихся речей, из которых многие фразы стали крылатыми. Возможно, вершины он достиг в своей инаугурационной речи 20 января 1961 года, когда предложил американцам: «Спросите себя, что вы можете сделать для своей родины».

Писал ли Кеннеди свою речь самостоятельно? Вероятно, нет. Безусловно, он много работал над текстами сам, но почти достоверно известно, что он сотрудничал как минимум с одним спичрайтером – Тедом Соренсеном. В своей книге о Кеннеди, написанной в 1965 году, Соренсен пишет, что президент никогда не делал вид, будто у него есть время писать первый черновик речи. Я знаю, как много труда нужно приложить, чтобы создать хорошую речь, так что это легко понять. Мы вправе надеяться, что у президента Соединенных Штатов есть более важные дела.

Но Соренсен указывает и на то, что Кеннеди железной рукой правил работу своих спичрайтеров. Он часто добавлял или удалял слова, предложения и целые параграфы. Иногда он даже исправлял сам характер речи. Создание выступления было итогом совместных усилий Кеннеди и Соренсена. Так и должно происходить у спичрайтеров и их заказчиков.

Одну из первых написанных мной речей топ-менеджер, для которого я это сделал, изорвал в клочки. Я был разочарован. Вероятно, это читалось на моем лице, потому что после этого менеджер поблагодарил меня за помощь и сказал: «Не расстраивайся, Дик. Твой черновик – именно то, что нужно. Без него мне нечего было бы редактировать, а теперь я смог с чем-то не согласиться».

Что это было – вежливая ругань в мой адрес? Возможно, но я продолжал работать на этого менеджера. Он по-прежнему обстоятельно редактировал мои тексты, но, когда мы лучше узнали друг друга, стал править меньше. Со временем я научился уважать его предпочтения и предугадывать, с чем он может не согласиться. Мы стали в итоге отличной командой.

Надо ли вообще писать речи?

В этой главе вы познакомитесь с теми шагами, которые следует предпринять, прежде чем садиться писать речь. Но сначала давайте ответим на вопрос, который всегда возникает в дискуссиях такого рода: должен ли оратор пользоваться написанным текстом?

Некоторые эксперты в этом сомневаются. Они считают, что написанный текст – это нечто вроде костыля. Когда оратор пользуется письменным текстом, утверждают они, ему хочется прочесть его слово в слово, поэтому выходит скучно и неестественно. Конечно, сложно не согласиться с тем, что нет ничего тоскливее речи, произнесенной невыразительным, монотонным голосом, когда глаза докладчика прикованы к шпаргалке. Но вина полностью лежит на самом выступающем, а не на тексте. Некоторые могут хорошо говорить «без бумажки», но большинство – нет. Если вы входите в последнюю группу, не ругайте себя за подсматривание в шпаргалку. Конечно, можно пользоваться текстом эффективно. Для этого прежде всего его нужно хорошо помнить. Однажды я написал важную речь для известного банкира. До этого мне не приходилось для него работать и слышать его выступлений. В основном говорили, что докладчик он ужасный. Ему понравился мой текст, и я был в аудитории в тот вечер, когда он произносил речь при большом стечении народа. Через пять минут после начала я понял, что он строго следует написанному. И при этом удивительно точно. Я знал, что он читал речь, потому что сам написал текст, но сомневаюсь, что это было понятно и остальным. Речь звучала так хорошо, что мне хотелось похлопать себя по плечу. Я не мог понять, почему моего клиента считают таким уж плохим оратором. Ну да, не Рональд Рейган, но все же…

И тотчас все разъяснилось. Примерно на середине речи он вдруг отклонился от текста, чтобы вставить замечание, которое, очевидно, только что придумал. И после этого все пошло под откос. Он никак не мог вернуться на накатанную дорожку. Речь, которую мы оба считали такой мощной и цельной, стала распадаться. Связки и переходы, над которыми я так долго думал и на которые возлагал большие надежды, теперь, похоже, оказывали прямо противоположное воздействие. Если считать, что письменный текст – это костыль, то, отбросив его, он действительно заметно захромал.

Так что репутация этого банкира как никудышного оратора полностью подтвердилась. А если бы ему удалось договорить речь, что тогда? Кто знает…

Президент Рональд Рейган, настоящий ас общения, всегда во время речи казался образцом спокойствия и непринужденности, хотя самые важные обращения почти всегда читал с телесуфлера. Когда я смотрел одно из его выступлений по телевизору, я явственно представил себе этот телесуфлер. Конечно, Рейган был профессиональным актером, но многие ораторы-неактеры в состоянии вполне естественно прочитать речь по распечатке или телесуфлеру.