Утерянные победы

Днем мы присутствовали при крещении немецкого мальчика, крестным отцом которого стал я. На крестинах в кругу крестьян, гордых своим хозяйством и своей прекрасной родиной, было подано все, что только имелось у хозяина. После обеда, в другом селе, мы приняли участие в сельском празднике, во время которого молодые девушки и парни, в пестрых народных костюмах, показали нам свои прекрасные старинные танцы. Чудесная картина. Вечер мы провели в кругу немцев в главном немецком населенном пункте Кронштадте (Оразул Сталин), гордостью которого являлся большой, так называемый Черный кафедральный собор. Это название было связано со стенами собора, почерневшими во время пожара. Последние дни отпуска мы находились в Бухаресте. Мы увидели нефтяные поля Плоешти, румынский военный завод, а я посетил также военный госпиталь. Госпиталь был размещен в роскошном здании, которое королевский двор построил для своих служащих. В начале войны маршал Антонеску, не долго думая, отобрал это здание у двора и превратил в госпиталь. Как ни правильно было это мероприятие само по себе, но та грубость и прямолинейность, которые при этом были проявлены маршалом, сделали многих в придворных кругах его врагами. То же относится и к следующему факту: в один прекрасный день маршал неожиданно уволил все окружение королевы и заменил его другими лицами. Жертвой этой замены оказался и майор Розетта, сын дипломата и шурин генерала Паулюса. Позже он прибыл ко мне в качестве румынского офицера связи и стал хорошим посредником и товарищем. Несомненно, маршал Антонеску значительно повредил себе тем, что полностью отстранил от участия в государственных делах короля, хотя он и не был еще достаточно для этого подготовлен, а также и тем, что он применял подобные грубые меры. Во всяком случае, кто видел тогда короля, тот ни за что бы не подумал, что он когда-либо наберется мужества и инициативы, чтобы арестовать Антонеску. То, что он, представитель династии Гогенцоллернов, позже предал Германию, предрешив тем самым конец своего господства, тогда было еще скрыто во мраке будущего.

Как бы то ни было, мы можем лишь с благодарностью вспоминать о тех неделях, когда мы могли испытать широкое румынское гостеприимство и когда мы получили незабываемые впечатления от пребывания в немецкой Трансильвании. Сейчас немцы, не подвергшиеся изгнанию из этой провинции, снова порабощены.

Мне доставило радость только то, что мой крестник со своими родителями спасся от грозившей ему волны уничтожения и живет теперь в Ганновере.

Глава 10. Ленинград – Витебск

В то время как дивизии 11 армии, находясь в Крыму, отдыхали от перенесенных ими тягот, а я проводил свой отпуск в Румынии, штабы имели задачу подготовить форсирование Керченского пролива. Это должно было явиться началом участия армии в уже развернувшемся большом наступлении южного крыла германской армии. Находясь в Предеале, я был в курсе того, как проходит подготовка, так как меня навещал начальник оперативного отдела штаба армии полковник Буссе. К сожалению, из всей этой подготовки ничего не вышло, кроме напрасной бумажной писанины. Гитлер, гнавшийся, как всегда, сразу за несколькими целями и переоценивший начальные успехи нашего наступления, отказался от первоначального плана включить в него и 11 армию.

Когда я 12 августа возвратился в Крым, то нашел здесь, к моему сожалению, новые указания Главного командования. План форсирования армией Керченского пролива отпадал. Выполнение этой операции возлагалось лишь на штаб 42 корпуса и 42 дивизию совместно с румынами. 11 же армия предназначалась для захвата Ленинграда, куда уже была отправлена действовавшая под Севастополем артиллерия. Но, к сожалению, в дальнейшем от нашей армии откололись еще 3 дивизии. 50 дивизия должна была оставаться в Крыму, 22 дивизия, опять преобразованная в авиадесантную, была отправлена на остров Крит, где она оставалась, по существу, в бездействии до конца войны, а это была одна из наших лучших дивизий. Уже во время переброски у нас была взята в группу армий «Центр» 72 дивизия, чтобы ликвидировать на одном участке кризисное положение. В результате для выполнения будущих задач в распоряжении штаба армии из старых соединений остались только штабы 54 и 30 корпусов, а также 24, 132, 170 пехотные и 28 горнострелковая дивизии. Такое расчленение армии, в которой под руководством штаба армии длительное время совместно действовали одни и те же корпусные штабы и дивизии, при любых обстоятельствах было достойно сожаления, каковы бы ни были причины, побудившие Главное командование на такой шаг. Знание друг друга, доверие друг к другу, добытое в трудных боях, – это моменты, которые имеют большой вес в войне и которыми никогда не следовало бы пренебрегать.