Утерянные победы

Распутица началась в начале марта, хотя она и прерывалась иногда наступлением морозов. Однако она была для нас вначале гораздо более неблагоприятной, чем для русских. Я уже упоминал, что русские танки благодаря своим широким гусеницам превосходили наши танки в маневренности при движении по снегу и во время распутицы. В то же время на стороне противника появилось большое количество американских грузовиков. Они могли ездить по пересеченной местности, без дорог, в то время как наши машины в этот период были привязаны к дорогам с твердым покрытием. Ввиду этого противнику удавалось быстро перебрасывать пехоту из его танковых и механизированных корпусов. К тому же на нашей стороне с усилением распутицы выходило из строя все больше тягачей. В результате этого наши подвижные соединения могли передвигаться на большие расстояния лишь с большой потерей во времени, а при столкновении их с противником последний имел большие преимущества.

Командование группы армий по-прежнему придавало большое значение усилению своего северного фланга до того момента, пока распутица временно не заставит противника прекратить наступление, а также на тот период, когда снова возобновятся боевые действия.

Противник, безусловно, будет продолжать и дальше наступление на фронте группы армий «А» (6 армия) и нашей 8 армии. По-прежнему перед ним открывалась перспектива разбить этот далеко выдвинутый вперед фланг, отбросить его до Черного моря или, во всяком случае, захватить переправы через Буг и позже через Днепр. Ведь здесь его привлекала цель снова захватить Бесарабию и расчистить себе путь в Румынию и дальше на Балканы! Эти страны Рузвельт, очевидно, очень хотел бы оставить за «дядей Джо"{75}.

Тем не менее, мы имели на этом фланге возможность в случае необходимости применить эластичную оборону и тем самым благодаря вызванному этим значительному сокращению фронта 6 армии высвободить большие силы. Было возможно за нижним течением Буга или Днепра (во всяком случае, до бывшей румынской границы), заняв крупными силами позиции для оказания решительного сопротивления, вынудить противника остановиться.

Когда, следовательно, уже 22 февраля обозначилось новое наступление противника на южном фланге 8 армии, командование группы потребовало, чтобы ему была предоставлена свобода маневра для отхода. Мы не были намерены да и не могли перебросить сюда новые силы, которые на других участках (на левом фланге группы армий) были гораздо более необходимы. Предпосылкой для отхода 8 армии было, правда, присоединение к этому маневру примыкавшей к нам с юга выдвинутой еще дальше на восток 6 армии. В связи с этим командование группы армий запросило согласие у ОКХ.

Как и следовало ожидать, Гитлер не дал его. Наоборот, группа армий была впоследствии вынуждена передать 6 армии еще две дивизии (3 тд и 24 тд), когда ее слишком далеко выдвинутые вперед силы были разбиты противником.

Гораздо большие оперативные шансы открывались бы перед противником, если бы он не стал продвигаться вдоль побережья Черного моря, нанося удары группе армий «А», а стал бы добиваться решительного успеха на северном фланге группы армий «Юг». Если бы при этом ему удалось, введя в бой крупные силы, возможно, еще до наступления распутицы, осуществить прорыв обращенного на север фронта 4 танковой армии, в его руках оказалась бы столь важная для снабжения всего южного фланга железная дорога, идущая из Лемберга (Львов) через Жмеринку в южную Украину. В дальнейшем же, продолжая наступать на юг, противник вышел бы во фланг и тыл южного крыла Восточного фронта.

Кроме того, можно было с уверенностью предположить, что противник использует большое незащищенное пространство, образовавшееся между северным флангом группы армий «Юг» и южным флангом группы армий «Центр», для сосредоточения перед ним новой сильной ударной группировки. Задачей ее явился бы глубокий обход левого фланга группы армий или указанный Гитлеру Цейтцлером удар на Лемберг (Львов). Данные о появлении в этом районе Первого Белорусского фронта, поступившие в конце февраля, явно свидетельствовали об этих намерениях. В результате подобного отхода своего левого фланга группа армий была бы неизбежно вынуждена отступить на юг, возможно даже и на восток от Карпат. Советам же был бы открыт путь через Лемберг (Львов) в Галицию или даже в собственно Польшу.

Такой ход событий было необходимо во чтобы то ни стало предотвратить.