Утерянные победы

Командующий 1 танковой армией генерал-полковник фон Макензен унаследовал от своего отца, фельдмаршала времен первой мировой войны и генерал-адъютанта кайзера, корректность, благородство и обходительность в отношениях с людьми. Он был кавалеристом, служил раньше, как и его отец, в лейб-гусарском полку, однако в нем не было ничего гусарского, он был в своей деятельности рассудителен и педантично точен. В мирное время он хорошо справлялся с обязанностями начальника Железнодорожного управления Генерального Штаба. С деятельностью командующего армией он познакомился, находясь на посту начальника штаба армии в Польше и на Западном фронте. Позже, когда мы вместе находились в заключении в тюрьме Верль, он был мне хорошим другом, всегда готовым оказать помощь.

Его начальник штаба генерал Венк являлся очень удачным дополнением своего командующего. Как я уже упоминал при описании зимней кампании 1942/43г., Венк в начале ее был начальником штаба и душой 3 румынской армии на Дону. Затем он стал начальником штаба у Макензена. Какой бы критической ни была обстановка на фронте 1 танковой армии, мы были уверены, что Венк при поддержке своего командующего, который ему безгранично доверял, всегда найдет выход. Хотя ему иногда и приходилось рисовать обстановку моему начальнику штаба Буссе в очень черном свете, он неизменно заканчивал свои слова фразой: «Ну, ладно. Как-нибудь мы и с этим справимся». Своему оптимизму, бодрости и неутомимости, как и обаянию, которым он отличался в общении с людьми, он был обязан тем, что мы прозвали его «птичкой божьей». Иронии судьбы было угодно, чтобы такой человек, как Венк, не выдержал экзамена на чин лейтенанта в военном округе, который должен был открыть ему дорогу для службы в Генеральном Штабе; только благодаря хорошей рекомендации ему удалось уже во второй раз успешно сдать.

О командующем 8 армией генерале Велере я уже раньше говорил. Стойкость этого честного и прямого человека, настоящего жителя Нижней Саксонии, выдержала все испытания и в дальнейшем. Дружба, которая нас связывала еще со времен совместной службы в Крыму, где он был моим начальником штаба, во многом способствовала нашей совместной работе. Несмотря на то, что он был очень молодым командующим армией, он умел благодаря силе воздействия своей личности везде быстро завоевывать себе авторитет. Он не стеснялся говорить начистоту и с высшим офицером войск СС, ставленником Гиммлера.

Прекрасным помощником Велера был его начальник штаба генерал Шпейдель, который уже отличился при предшественнике Велера генерале Кемпфе, в особенности, когда тот командовал армейской группой. Шпейдель – всегда спокойный и деловитый – обладал наряду с прекрасным знанием штабной работы и обширными знаниями общих вопросов.

Командующий 4 танковой армией генерал-полковник Гот был моим предшественником на посту командира дивизии в Лигнице (Легница), следовательно, намного старше меня. Он командовал танковой группой (примерно соответствует армии. – Прим. ред.), когда я был только командиром корпуса, и обладал большим опытом в области оперативного использования танковых соединений. Тем важнее отметить, что он сохранял в нашей группе армий полную лояльность по отношению к своему младшему по годам командующему. Небольшого роста, худощавый, он был всегда бодр, очень подвижен, приветлив и охотно веселился в кругу младших товарищей. Он очень любовно относился к подчиненным. Свою точку зрения он излагал всегда очень ясно и определенно. Он проявлял большую гибкость в управлении войсками, особенно в тяжелой обстановке. Своей солдатской прямотой он импонировал позже даже американским судьям в Нюрнберге.

Импульсивный человек. Гот прекрасно дополнялся своим начальником штаба генералом Фангором, неутомимым и неизменно бодрым тружеником, умевшим всегда быстро и хорошо выполнять замыслы своего командующего, а в трудной обстановке давать собственные предложения для того, чтобы найти выход из создавшегося положения.

Если, таким образом, командование группы армий могло полностью доверять командованию подчиненных ему объединений, то и оно, со своей стороны, могло быть довольно вышестоящим командованием. Командующие армиями всегда знали, какие задачи им предстоит выполнять. Хотя командованию группы армий часто и не удавалось получать от Гитлера ясных оперативных указаний (я не имею здесь в виду указания о том, что необходимо все удерживать), то оно все же всегда ясно говорило подчиненным армиям, в чем заключается наш оперативный замысел. Мы стремились ставить перед армиями ясные задачи, не вмешиваясь в действия командующих, за исключением тех случаев, когда нас к этому вынуждал весь ход операций. Ни разу не бывало, однако, так, что решение, которое должно было принять командование группы, поступало несвоевременно. Если мы давали обещание, армии знали, что мы его сдержим, как и то, что приказы, даваемые штабом группы армий, если даже они предусматривали передачу соединений другим армиям, должны неуклонно выполняться.