Утерянные победы

В то время как все это происходило, между командованием группы и ОКХ продолжались переговоры относительно хода дальнейших операций. Неоднократно командование группы подчеркивало, что необходимо, наконец, предоставить правому флангу группы армий свободу маневра, то есть отказаться от намерения удерживать Днепровскую дугу, которое уже давно является с оперативной точки зрения ошибочным. В письме, направленном Гитлеру через начальника Генерального штаба, я остановился на аргументах, приведенных Гитлером 4 января для обоснования необходимости удержать Днепровскую дугу. Я писал, что позиция Турции, Болгарии и Румынии не столько зависит от того, удержим ли мы Крым, сколько от наличия боеспособного правого фланга немецких войск перед восточными границами обоих последних государств.

Командование группы снова подчеркивало, что развитие событий на всем южном крыле Восточного фронта определяется тем, будет ли своевременно выдвинута за левый фланг группы армий в район Ровно большая армия. Это может быть достигнуто путем высвобождения сил с правого фланга группы армий в результате отвода его на сокращенный фронт, или путем переброски соединений группы армий «Север», или эвакуации армии из Крыма. Только если мы своевременно сосредоточим эту армию в районе Ровно, можно будет предотвратить глубокий охват северного фланга группы армий и тем самым отход всего южного крыла Восточного фронта к Румынии. В то время как начальник Генерального штаба сухопутных сил был вполне согласен с нашим предложением и пытался добиться принятия его Гитлером, последний упрямо оставался на своей позиции «удерживать любой ценой». От него нельзя было добиться оперативного указания о том, как должны в общем, а не только сегодня проводиться дальнейшие операции.

Подобное руководство операциями было тем более нетерпимым, что, по мнению ОКХ, противник все еще располагает крупными резервами, а с возможностью использования их рано или поздно придется считаться. Как можно было разумно воевать, когда Гитлер не говорил даже командующим группами армий, как он представляет себе в общем плане продолжение военных действий? Как следовало при этих обстоятельствах, если упомянутые резервы противника действительно существуют, заблаговременно учесть возможность их ввода в бой? Я описал это нетерпимое положение в цитируемом ниже письме.

«Управление войсками, если оно ставит перед собой цель добиться успехов, должно состоять в хорошо организованном взаимодействии различных командных инстанций, основывающемся на ясных указаниях командования и правильной оценке обстановки. Командование группы армий не может думать в пределах одного дня. Оно не может обойтись указанием о том, что необходимо удерживать все, если оно видит, что дальнейший ход операций противника может привести к охвату наших войск, который в свою очередь приведет к решительному успеху противника; командованию же будет нечего противопоставить охватывающей группировке. Поэтому я прошу, чтобы ОКХ сделало из направленных мною ранее писем, содержащих оценку обстановки, необходимые выводы или указало на то, в чем командование группы при оценке обстановки на ближайшее время ошибается.

Если, однако, к нашим предложениям, сделанным на основе выводов, к которым пришло командование группы армий, исходя из доступных ему данных, Главное командование не только не будет прислушиваться, но и по-прежнему будет молчать, тогда вообще о взаимодействии командных инстанций не может быть и речи».

Когда и на это письмо не последовало никакого ответа, я написал длинное личное письмо самому Гитлеру. В нем я еще раз ясно изложил обстановку группы армий, оперативные возможности, которыми располагает противник, а также то, в каком состоянии находятся войска. Я недвусмысленно дал понять, как, по моему мнению, будут развиваться события, если мы не будем действовать в духе предложений группы армий. Я особенно подчеркивал настоятельную необходимость сосредоточения в ближайшее время крупных сил за северным флангом группы армий, чтобы предотвратить ясно намечающийся обход этого фланга, который будет иметь далеко идущие последствия. В связи с этой необходимостью, а также опасностью, угрожающей вслед за тем окружением южного фланга группы армий в Днепровской дуге, я в заключение писал:

«Я позволю себе, мой фюрер, закончить следующими словами: для нас сейчас речь идет не о том, чтобы избежать опасности, а о том, чтобы встретить неминуемую опасность так, чтобы преодолеть ее».

Этому письму суждено было сыграть несколькими днями позже некоторую роль во время моего столкновения с Гитлером.

Двадцать седьмого января Гитлер собрал всех командующих объединениями Восточного фронта и многих других офицеров, занимающих высокие должности в Ставке фюрера. Он пожелал сам сделать нам доклад о необходимости национал-социалистского воспитания в армии. Чем сложнее становилась обстановка на фронте, тем большее значение он придавал «вере» в окончательную победу. Эта «вера» стала играть для него большую роль при отборе командиров на должности от командира дивизии и выше.