Утерянный рай

– Мне бы насчет поступления в военное училище узнать! – виновато ответил Сашка.

– Пойдем ко мне, – с досадой в голосе ответил лейтенант. И, обернувшись, полувопросительно, полуутвердительно спросил: – Зиночка, обедать будем вместе?

– Угу! – весело кивнула зарозовевшая румянцем конопатенькая Зиночка и ударила по клавишам, затрещала, как из пулемета.

Лейтенант как раз и был из шестнадцатого.

– Садись, боец! – он плюхнулся за свой стол и кивнул Дубравину на стул напротив. – Какой вопрос?

– Да я в училище военное!

– Уже выбрал?

– Во Львовское высшее военно-политическое…

– Хм! Сейчас посмотрю разнарядки на наш военкомат. Вообще-то, они редко дают запросы.

Старлей минут десять рылся в бумагах на столе. Заглянул в шкаф. Почитал, вздохнул:

– Нету у нас туда разнарядки набора. А может, на хрена оно тебе? Вот смотри, куда легко поступить. Танковое училище. Хочешь танкистом стать? А? Не хочешь? Зря! Вот разнарядка из тульского артиллерийского. Хорошее образование дает. Просто превосходные гражданские специальности. Например, инженер-механик по эксплуатации тракторной техники. На гражданке тебя с такой специальностью куда хочешь возьмут. На селе вообще с руками оторвут. Я вот сам закончил танковое. И сейчас бы рулил… Если бы не рука… – с грустью закончил он.

Дубравин с удивлением глянул на его руки и только сейчас заметил, что из левого рукава у лейтенанта неестественно торчат негнущиеся пальцы протеза…

Лейтенант перехватил его взгляд. Усмехнулся. И неожиданно, как будто ни с того ни с сего, сказал:

– Вот послужил Родине. Теперь здесь бумажки перебираю!

– Это где?

На мгновение между ними словно исчезла та грань, которая до этого разделяла этих двух совершенно разных незнакомых людей.

– Исполнил интернациональный долг! – махнул рукой лейтенант.

– В Афганистане?

– Угу! Ну да ладно, чего уж там. Значит, говоришь, в военно-политическое львовское. Будем посылать запрос на тебя. Чтобы они прислали разнарядку. Давай запишу твои данные!

Он взял негнущимися грубыми пальцами танкиста ручку и начал медленно выводить в анкете дубравинские инициалы.

Из военкомата Дубравин пошел прямиком на автобусную остановку. Долго ждал, когда придет «гармошка» – большой «Икарус», составленный из двух салонов с поворотной площадкой посередине.

Раньше он представлял себе армию как сплошной праздник. Красивая форма, фуражка, парады, слава, восхищение девчонок и, чего греха таить, нормальные деньги, которые на гражданке не так просто заработать. Простой лейтенант – выпускник училища получал столько, сколько их директор профтехучилища или кандидат наук. А тут, оказывается, можешь еще и очутиться вот в таком виде. Для Дубравина, как и для миллионов других, известие о том, что наши войска в декабре прошлого года вошли в Афганистан, в сущности, было пустым звуком. Ну, стоит там ограниченный контингент – пусть стоит.

По телевизору показывают, как они сажают деревья на субботнике, помогают местному населению: раздают муку, сахар, соль. Короче, выполняют интернациональный долг. Теперь он подумал: «А откуда тогда этот лейтенант со своей культей?».

Дубравин отмахнулся от этих мыслей, как от назойливых мух:

«Ну да ладно, чего уж там заморачиваться. Все бывает. Вот весна! Это да! Девчонки разделись!».

Он ехал на автобусе мимо вспыхнувших, зацветающих яблоневых садов в предгорьях Алатау по улице Академика Тимирязева. Мимо ботанического сада, где на зеленой ограде из сирени уже появились первые листочки, и душа его радовалась, расцветала, отзывалась на все эти весенние дела…

«Это жизнь! Это песня!»

XI

Амантай жил у дяди только по приезде первый месяц. А потом Марат Карибаевич посоветовал ему: «Тебе надо подружиться с кем-нибудь из однокурсников. Из хорошей семьи. Я слышал, у вас там учится сын первого секретаря чимкентского обкома партии Оскарова. Вот с ним вместе снимите хорошую квартиру в городе. Надо налаживать связи».

Так и сделали.

Раз в месяц дядя брал с собой или жену, или дочку, толстую, глупую краснощекую Розку, и они ездили в спецмагазин, который находился внутри центрального универмага. Там по талонам покупали дефицит – дубленки, женские зимние сапоги, кроссовки, сумочки, джинсы. И не какие-то индийские, а самые настоящие, американские, с металлическими заклепками, фирменными лейблами, ковбоями и надписями на английском.

Амантай тоже ныне щеголял в таких – на заднем кармане ковбой с петлей лассо. Дядя подарил.

Сегодня в Алма-Ату в гости должен был приехать отец Амантая. И дядя Марат послал его с водителем в другой спецмагазин – за продуктами.

Черная «Волга» ГАЗ-3102 с правительственным номером быстро рассекала улицы утреннего города. Завидев ее, гаишники переключали светофор на зеленый и прикладывали ладонь к козырьку. Поэтому уже через несколько минут чрезвычайно гордый Амантай, сидевший на переднем, «почетном», месте рядом с водилой, уже несся вверх по проспекту Ленина в сторону высокогорного катка «Медео».