Утес - 5000 (СИ)

Мэддисон вдруг поймал себя на мысли, что вот он - тот самый момент. Долгие годы он мечтал обрести Доказательство. Когда слова его обретут наконец заслуженный вес и прямой смысл, стряхнув с себя покрывало стэндаперской небывальщины. Когда он наконец сможет произнести те желанные слова: "Я же говорил!".

- Я же говорил, - тихо произнёс он, и мир погас снова.

*

В этот раз Мэддисон очнулся первым. Он обречённо приготовился к яркому свету, озонированному воздуху и анальной экзекуции, но оказалось, что они по-прежнему в "накопителе". Рядом без сознания лежал Кузьма. Тётка исчезла.

Однако она тут же напомнила о себе. Истошный крик разорвал тишину за тонкой металлической стенкой. Тётка вопила тем самым страшным криком, которым орут убиваемые люди, не собирающиеся больше беречь голос для дальнейшей жизни.

От чужой громкой боли очнулся Кузьма. Он заозирался по сторонам, но не обнаружив непосредственной угрозы, попытался вскочить. Подлая потолочная высота в метр сорок не дала Кузьме встретить опасность гордой прямой стойкой, унизительно согнув в подчинённую позу. От этого боеготовность хабаровского пацана перегорела. Беспонтово помыкавшись, он мрачно сел и отодвинулся в дальний угол придумывать другую тактику.

- Так по одному и порежут, суки, - проворчал он через некоторое время.

- Да не режут её. Просто анальный зонд вставляют, - осведомлённо возразил Мэддисон.

- Чего она орёт тогда?

- В первый раз всегда страшно, - обозначил Илья вечную сексуальную истину.

По напряжённой сосредоточенности сокамерника, было ясно, что он не до конца поверил объяснению. Как нерефлексичная личность, Кузьма не любил загадок от внешней жизни и противостоял им только двумя способами - боксёрским кмс и воровской эрудицией. Но теперешняя ситуация делала его совсем безоружным перед надвигающимся .i.-пойми-чем, и он изо всех сил старался оставаться начеку.

Медленно текли минуты. Крик всё не прекращался, и от беспомощности Кузьму ожидаемо бомбануло - он схватил бутылку шампанского за горлышко и разбил о металл стены. В руках у него осталась "розочка", которой, судя по всему, он решил усилить свои оборонительные способности. Боясь навлечь на себя эту безвыходную агрессию, Илья закрыл глаза и сделал вид, что дремлет, поэтому следующее помрачение настигло его незаметно.

*

Мэддисон осознал смену обстановки по сильному запаху озона. Он вдруг понял, что присутствует не в той же позе, в которой находился мгновение назад. Вместо жёстких поверхностей "накопителя" тактильно обнаружилось мягкое полулежачее кресло. Илья дернулся, попытавшись перевернуться на бок, но руки и ноги оказались прочно зафиксированы. Тогда Мэддисон открыл глаза.

Прямо перед его лицом застыла угольно-чёрная трубка излучателя. Мерцание синих огоньков и слабая вибрация говорили о том, что аппарат работает на полную мощность. Это обстоятельство одновременно напугало и обнадёжило Илью. Массовая культура давно достигла консенсуса в том, что, если тебя облучают против воли, это не есть к добру. Но с другой стороны - на горизонте не маячило никакого анального зонда! Как ни крути, но подобный расклад вселял в Мэддисона куда больше сиюминутного оптимизма, чем могло показаться на первый взгляд - любой гетеросексуальный землянин предпочёл бы находиться к цилиндрическому чёрному излучателю головой, а не задом.

Несмотря на зловещие вибрации и бездушные синие огоньки, никаких телесных трансформаций от излучения Илья не заощущал, и через пять минут ему стало скучно. Он внимательно изучил прибор, а заодно огляделся по помещению в целом. В том, что он по-прежнему присутствует в каком-то явно пришельческом месте сомнений, увы, не возникало. Вокруг царила ослепительная чистота и медицинская стерильность. В немалой степени этому способствовали светло-серые металлические стены, плавно переходящие в пол и потолок, а также вездесущий запах озона.

Само помещение представляло из себя небольшой прямоугольный отсек нормальной, человекоприемлемой высоты. У длинных противоположных стен через равные промежутки были установлены кресла с излучателями, абсолютно идентичные тому, в котором пребывал сейчас он. Всего их было по пять с каждой стороны, и все они были пусты.

Мэддисон ещё раз с опасливой обозлённостью глянул на излучатель и вдруг понял для чего он. Это не было смутным угадывающим предположением, когда фантазия превращает необъяснимое в желательную либо кошмарную, но примерно-понятную вещь. Нет, это было твёрдым функциональным знанием пользователя, которое имеется у каждого современного человека в отношении тостера, холодильника, плоскогубцев и прочей пассивной техники. И если секунду назад в голову Ильи целился зловещий излучатель пагубных враждебных волн, то сейчас он вдруг узнал перед собой стандартный нейрокорректор, имплантирующий в его мозг необходимую информацию. В том числе и знание о нейрокорректорах.