Утес Белой Совы (сказка для взрослых и детей)

Она соскользнула со своей сухой ольхи на землю и, извиваясь, поблескивая черным длинным телом, поползла прочь с холма. Следом двинулись черные, серые, длинные змеи, весь холм наполнился шелестом, шуршанием, шепотом уползающих змей.

Синий Фарг злобно смотрел вслед уходящим гадюкам. На холме их осталось не более семидесяти.

Когда шелест удаляющегося змеиного племени стих, Леший обратился к оставшимся:

— Готовы ли вы, мои зеленоглазые, ядовитозубые братья и сестры, на долгую войну с волками? Готовы ли вы всегда, везде неожиданно и бесстрашно нападать на них? Готовы ли вы нападать и на других наших врагов: на выдру Бару и росомаху Кугу?

— Готовы, о великий! — звонко произнесла молодая крупная черная гадюка.

— Готовы… — прошипели, словно прошелестели, остальные.

Эту черную гадюку знали многие в змеином племени, хотя она была не стара. Знали потому, что она с малолетства славилась своей ядовитостью. Ей еще не было и года, как она своим укусом мгновенно убила оленя. Это было удивительно. И в змеином народе ее зауважали. Несмотря на молодость, она стала известной в своем племени, где особенно почитали тех, кто ядовитее и черней. И ей дали почтительное имя Черница. Ее жало, то есть ее ядовитые передние два зуба, несли смерть всему живому. Черница знала это и держалась всегда очень надменно. Даже сейчас, в сентябре, когда остальные змеи были малоядовиты, Черница почти в полной мере несла в своем жале угрозу для жителей Леса. Это хорошо помнили все, г том числе и Леший Фарг.

— Вожаком, предводительницей всех змей, решившихся на борьбу с волчьим народом, я назначаю тебя, Черница! Действуй! Нападай, когда сочтешь нужным! Приказывай остальным! Гладкой вам и узкой стежки, мои зеленоглазые и ядовитозубые братья и сестры! Я благословляю вас на битвы, я — Фарг-Татаул Первый! Удачи тебе в твоем коварстве, смелая Черница! Пусть твое жало станет грозой для волчьего народа!

— Я клянусь, о повелитель! — ответила Черница, гордо подняв голову. — Я буду убивать наших врагов беспощадно и бесстрашно! Я повергну их в ужас! Я клянусь своим жалом, своим зеленоглазым народом! Я клянусь!

Змеи почтительно склонили головы.

Синий Фарг стоял, важно подняв правую руку с кинжалом, он тяжело дышал от возбуждения. Глаза его налились кровью. Он потрясал поднятой рукой, и кинжал из черного подземного железа мрачно поблескивал в светлых лучах утреннего Леса.

7. ПОХИЩЕНИЕ ЛЕТУЧЕЙ МЫШИ

Юркий Хурт осторожно подкрадывался к норе своего друга Тина. Он не боялся дежурных волков, знал, что они охраняют и не нападут, а наоборот — защитят, но на всякий случай — осторожничал. И не напрасно.

После недолгого наблюдения и принюхивания Хурт обнаружил подлешика, притаившегося в яме неподалеку. Фир, как обычно, высунув свое правое ухо из ямы, слушал. Ухо было спрятано в зарослях травы, и его Хурт не заметил. Но хорек острым чутьем обнаружил врага. А то, что это враг, Хурт не сомневался.

Он неслышно, как это умеют хорьки, подобрался к подлешику сзади и залег. Фир в это время ерзал и нервничал. Ему не удавалось постоянно слушать, что делают дежурные волки. Шла вторая половина ночи, барсуки уже выходили на кормежку и вернулись в нору — волки бдительно их охраняли. И вот сейчас подлешик не всегда стал улавливать движения, шаги, дыхание волков, за которыми ему было поручено следить. Надо было выползти из ямы и продвинуться к норе ближе. Он попробовал. Но его брюки, старые и грубые, уж очень шуршали о траву. Он подумал и снял брюки. Оставив их в яме, голышом пополз.

Притаившийся юркий Хурт видел все это, и едва подлешик покинул яму, как он обследовал его брюки. Летучую мышь он нашел сразу, извлек ее из кармана брюк Фира и очень удивился. На всякий случай придушил ее и выбросил. Он не питался летучими мышами. Но понимал, что она служит подлешику и всем им. Осу он не заметил.

Через некоторое время подлешик торопливо вернулся в яму, схватил брюки, ища летучую мышь. Он наконец выследил, дождался, что Лана задремала. Зер нес службу один. Это и нужно было ведьме. Фир торопливо обшаривал карманы брюк — летучей мыши — ночного гонца — нигде не было. Оставалась только оса, которая не могла лететь ночью. Надо было ждать рассвета… Мысленно проклиная все на свете: и всю нерасторопность, и невезучесть, и ведьму, и ее летучую мышь, запропастившуюся куда-то, может, улетевшую, подлешик нетерпеливо ждал утра.

Юркий Хурт понаблюдал за подлешиком, затем отполз в сторону и, осторожно обойдя дежурного волка, скользнул в нору.

— Привет, Тин! Привет, Тина! — он был в хорошем настроении, полон энергии. Еще бы! Удалось так ловко и незаметно обойти всех охранников и наблюдателей, да еще насолить ведьминому прислужнику.

— Здравствуй, юркий Хурт! Мы приветствуем тебя в нашей норе! — спокойно и негромко ответил Тин. — Что привело тебя к нам в такое тревожное время?

— В тревожное время интересно все увидеть, узнать. А пришел я просто так. Навестить. Как жизнь-то идет?