Утешение для изгнанника

— Прошу прощения, — сказала Хуана. — Должно быть, вышло недоразумение. На расстоянии истина прискорбно искажается, так ведь? Стану звать вас Сибиллой, как если б вы были моей дочерью.

Она обняла молодую женщину и повела в отведенную ей комнату, где был затоплен камин, и на покрытом мрамором туалетном столике стояла теплая вода для умывания.

— Ну, дорогая моя, какова наша гостья? — спросил Понс Манет, входя в гостиную жены.

— Очаровательная, — сказала Хуана, — простая и, думаю, умная, но с превосходными манерами. Сказала, не хочет, чтобы ее называли «сеньорой Сибиллой».

— А почему? — спросил Понс. — Будь я знатным, то требовал бы, чтобы тебя называли «сеньорой».

— И не обращал бы внимания на то, как обращаются к тебе, — сказала с улыбкой его жена. — Она крохотная, меньше Франсески, и у нее тонкий, изогнутый нос, созданный для того, чтобы свысока смотреть на тех, кто занимает более низкое положение.

— Она так на них смотрит?

— Наверняка могла бы, — ответила его жена. — Но не делает этого. Она напоминает мне грациозную кошку, очень умную, решительную и совершенно очаровательную. Понс, она мне очень нравится. Я рассказала ей о Франсеске.

— Что ты рассказала о ней? — послышался от двери неприязненный голос.

— Хайме, — сказала Хуана. — Спасибо, что пришел рано к обеду. Я сказала гостье, что Франсеска, оставаясь одна, становится нервозной, меланхоличной, и ей будет очень кстати подруга ее возраста.

— Уверена, что это все?

— Что еще можно было рассказать? Еще я сказала ей, что ее родственница очень милая, и мы все ее любим.

— А что сказала она?

— Спросила, не больна ли Франсеска. Я ответила, что нет, она сказала, что рада этому и что запах жарящегося ягненка пробуждает у нее сильный аппетит, поэтому я отправила ее умыться и переодеться.

— Мама, не может быть, — сказал Хайме.

— Разумеется, гораздо более вежливо с обеих сторон, но мы были в полном согласии. Она не хочет, чтобы ее называли сеньорой. Видимо, в письме, которое написала тетя Франсески, была ошибка. Она извинилась.

— Я рад этому, — сказал Хайме. — Не могу представить себе изнеженную даму, целый день бездельничающую и постоянно жалующуюся.

— Она не такая, — сказала Хуана. — Франсеска будет сегодня обедать с нами?

— Не знаю, — ответил Хайме. — Она нервничает из-за знакомства с Сибиллой, точнее, из-за твоего знакомства с ней. Боится, что она тебе не понравится, и ты будешь винить ее за появление Сибиллы в нашем доме, потому что она ее родственница. Сколько Сибилле лет?

— Суди сам, дорогой, — ответила его мать. — Вот она идет и, если не ошибаюсь, вместе с Франсеской.

Франсеска лениво поковыряла жареных рыбок величиной с ее мизинец, объела немного нежного мяса с косточек и отставила остальное. Понс положил ей на тарелку порцию жареного ягненка, и она уставилась в нее так, словно кто-то положил перед ней большой камень.

По другую сторону стола Сибилла поглядела на рыбу.

— Такой у нас в горах не увидишь, — сказала она.

— Неудивительно, — сказал Понс. — Это морские рыбки, замечательный деликатес. Их не каждый день можно найти на рынке. Их ешь целиком, — добавил он, испугавшись, что гостья станет обгладывать сардинок, как его сноха.

— Наша кухарка, должно быть, знала, что вы приедете, — сказала Хуана. — Сказала, что сегодня утром птички проснулись рано, и по случаю весны отправилась на рынок как раз в то время, когда привозят рыбу. Нужно быть там первой, чтобы найти их.

— Вы можете поехать к морю, — сказал Понс.

— И встретить там пиратов, шторма и…

— Они замечательные, — перебила Сибилла. — У нас в реках водится превосходная форель, но она не такая вкусная. Печально, что где бы ни жил, ты не получаешь замечательных вещей, которые есть у других. Разумеется, и они не получают тех замечательных вещей, какие есть у тебя. В нашей местности есть что-то такое, благодаря чему сыры получаются очень вкусными, — продолжала она, — правда, соседи, которые путешествовали, говорят, что вина у нас посредственные.

— Дело в том, что воздух и земля во всех местах разные, — сказал Хайме, заинтересовавшийся тем, что говорила родственница его жены. — Франсеска часто говорила, что масло и вино на Мальорке — если и не лучше наших — то, во всяком случае, сильно отличаются от них.

Франсеска покраснела.

— Это так, — сказала она. — У масла вкус свежей оливы. Оно очень вкусное с рисом, турецким горохом и овощами. Но вино, пожалуй, я предпочитаю здешнее.

— В следующий раз, когда кто-нибудь из знакомых поедет за товарами на Мальорку, нужно будет попросить его привезти бочонок масла, — сказала Хуана. — Судя по описанию, оно превосходное.

— Мама, я не хочу, чтобы вы делали это только для меня, — сказала Франсеска с расстроенным видом.

— Франсеска, я совершенно эгоистично думала о себе. Хочу попробовать это масло, потому что вряд ли поеду на Мальорку. И думаю, дорогая моя, кухарка будет очень рада. Я живу в страхе, что она отправится жить к своим преуспевающим вдовым сестрам в Фигуэрес, — сказала Хуана Сибилле. — Стряпает она превосходно, таких найти очень трудно.