Утешение для изгнанника

— Эмират кишит мелкими политическими интригами, — продолжал Юсуф. — Люди постоянно стараются создать проблемы другим, чтобы добиться выгоды для себя. К сожалению, там я оказался в центре одной такой интриги, и будущий муж моей сестры помог мне покинуть эту страну. Он и дал мне эту лошадь. Спешу добавить, что она у него на втором месте после самой любимой.

— Интересно было бы взглянуть на самую любимую, — сказала со смехом сеньора Эстелла. — Значит, кобыла прямо из Гранады, — задумчиво добавила она. — Притом из конюшни эмира.

— Я не говорил, что она из конюшни эмира, — возразил Юсуф.

— Послушай, дружок, матери помощников конюха и кухонных прислужников не имеют доступа к высоким чиновникам в правительствах — тем, которые могут написать письмо Его Величеству или одному из его представителей здесь, в Каталонии, которое заставит немедленно отправить даже такое нежное существо, как ты, в Гранаду.

— Она не из лошадей эмира, — сказал Юсуф, решив по крайней мере держаться буквальной правды.

— Может быть, и нет, — сказала сеньора Эстелла. — Возможно, подарок для короля. Жила она в эмирской конюшне?

— Ну, — сказал Юсуф, — пожалуй, можно сказать так. Только не думайте…

— Я знаю, что думаю. Я думаю, что у меня есть сильный мерин, сильно застоявшийся, который может довезти тебя до Жироны за три дня или даже быстрее. Его мать покрыл один из коней курьеров покойного короля. Один из лучших. Он не знает, что такое усталость.

— Хочу взглянуть на него, — сказал Юсуф.

— А после того, как у меня появится жеребенок-другой от твоей красавицы-кобылы, можешь при желании потребовать ее обратно. Возможно, когда-нибудь тебе захочется доказать своему незначительному зятю, что ты оценил его вторую по качеству лошадь.

— Вы очень умная женщина. Составить соглашение можете?

— Могу. Читать умеешь?

— На двух языках.

— Пошли на конный двор, покажу тебе Флетксу, если вы не понравитесь друг другу, соглашение отменяется.

Сеньора Эстелла повела его мимо сарая, через ряд густо растущих деревьев. За ними находились конюшня, конный двор, тоже хорошо подметенный, и огражденный выгул с двумя лошадьми. За выгулом был большой, окруженный деревьями луг, по которому протекала бегущая с холмов речка. Там паслось больше десятка лошадей и мулов, в том числе четыре или пять кобыл с жеребятами. Юсуф на миг подумал о месте, которое предлагала ему сеньора Эстелла, и почувствовал искушение остаться здесь.

Она свистнула; несколько лошадей с любопытством повернули головы.

— Флеткса, — сказала сеньора Эстелла и протянула руку. Мышастая лошадь со светлой гривой и хвостом, изящной, высоко поднятой головой и плотным, сильным телом подскакала рысью к стене.

— Съешь морковку, — сказала она воркующим голосом. — Что скажешь о нем?

— Красавец, — ответил Юсуф. — Сколько ему лет?

— Восемь. Подумай о нем до ужина. Посмотри, как он скачет. Все, малыш, — обратилась она к Флетксе, — скачи.

Лошадь ускакала галопом.

Они вернулись в сад и сели.

— Я знаю одного человека в Жироне, который вырос неподалеку от Льейды. — сонным голосом сказал Юсуф. — Это странная история.

— Правда? — спросила сеньора Эстелла. — Тогда расскажи. Я люблю странные истории.

— Кажется, отец привез его из-за гор еще малышом и оставил здесь, в одной семье, которую не знал раньше.

— Похоже, такое случается довольно часто, — сказала сеньора Эстелла. — У нас были соседи, которые вырастили такого мальчика. Какой-то человек привез его, спросил, не согласятся ли они позаботиться о нем какое-то время, и больше не возвращался. Правда, говорят, что он приезжал однажды, но его почти никто не видел, а потом приезжал кто-то другой справиться о нем и мальчике, но не вернулся за ним. Сказал соседям, что мальчика нужно беречь, как зеницу ока, что мальчик очень богат, что, когда вырастет и сможет заявить права на свое имение, они будут щедро вознаграждены.

— И они получили вознаграждение?

— Нет, конечно. Они с самого начала знали, что все эти обещания из сказки, которую зимой рассказывают перед очагом, чтобы скоротать время. Мы здесь трезвый, практичный народ, и эти люди не ожидали ни гроша за то, что взяли ребенка. Они хорошо с ним обращались, заботились о нем, как только могли, потому что он был хорошим мальчиком, и они привязались к нему. Он вырос у них и влюбился в Марту, жену старика Грегори, усадьба его находится примерно в часе пути отсюда. Когда Грегори умер, он женился на Марте.

— Как его звали? — спросил Юсуф, внезапно насторожась снова.

— Раймон, — ответила сеньора Эстелла. — Его называли Раймон-чужеземец.

— Нашего тоже так зовут, — сказал Юсуф. — Должно быть, Раймон здесь вырос. Как странно.

— Когда старый Грегори умер, усадьбу унаследовал сын Марты, — сказала она. — Дела на ней вел Раймон, потом ее сдали в аренду, кажется, родственнику, который до сих пор работает там и получает хороший доход, несмотря на арендную плату. Уехали они отсюда лет десять назад. Как они поживают?

— Когда я покидал Жирону, у них было все замечательно, — ответил Юсуф.

— Моя мать будет очень рада услышать вести о них, — сказала сеньора Эстелла. — Пошли, познакомишься с ней.