Утешение Философией

Но существует еще и более проницательный взор божественного разума [интеллигенции], который, превзойдя темпы вселенной, направляет свое острие на созерцание самой простой формы. Следует особенно вникнуть в то, что высший способ познания охватывает и низшие, но низший никоим образом не может подняться до высшего. Итак, чувство не в силах воспринимать ничего вне материи, и воображение не постигает общие виды, а рассудок не схватывает простоту форм, но божественный разум, как бы взирая сверху, воспринимает не только форму, но и судит о том, что за ней скрывается, и делает это таким образом, что одновременно постигает и собственную форму, которую никто иной постичь не может. Ибо ему доступны и общие понятия, познаваемые рассудком, и образы, постигаемые воображением, и то, что относится к области чувственного восприятия; но он познает не так, как рассудок, воображение, чувства, а как бы единым умственным взором прозревает форму всех вещей, иначе говоря, все провидит. Ведь и рассудок, рассматривающий нечто общее, не пользуясь ни воображением, ни чувствами, доступное им схватывает. Вот как рассудок определяет общее понятие: человек есть двуногое разумное животное. Это определение представляет общее понятие, однако каждый знает, что человек есть и то, что доступно воображению и ощущениям, но рассудок рассматривает человека не с помощью воображения или чувств, но лишь посредством присущей ему силы. Так же и воображение обладает способностью воспринимать и создавать образы предметов чувственного мира, но оно может обозревать чувственно воспринимаемое и без помощи чувств. Ты видишь, что в процессе познания все больше опирается на собственную силу, чем на природу того, что познается. И это справедливо: если всякое суждение есть результат действия рассуждающего, то с необходимостью вытекает, что каждый осуществляет присущее ему действие, исходя не из чужой, но из собственной силы.

V.4(v). Издревле славили старцев,

Ныне совсем забытых,

Вместе всходивших на Портик {168},

Знавших, что сущность предметов,

Образы тех материальных,

В душу извне проникают,

Стилем начертаны будто

Быстрым на чистой странице,

Что от помет всех свободна.

Ведь ничего не способен

Разум постичь, коль выводит

Все из своих лишь движений,

А пребывая в покое,

Он отражать лишь умеет

Образ пустой, как в зерцале.

Где ж понимание мира

Скрыто тогда в человеке?! —

Сила, что частности видит,

Знанье от тьмы отделяя,

Та, что опять собирает

Разъединение вместе,

Путь пролагая к вершинам,

Иль, до земли опускаясь,

Правду вздымает над ложью,

Снова к себе возвратившись!

Скрыта в ней, видно, причина

Мощная, много сильнее

Той, чей знак в ней оттиснут.

Силы души пробуждают

Чувства, живущие в теле,

К жизни зовет их сознанье,

Свет ли в глаза их проникнет,

Голос в ушах ли услышат.

Разум людской, пробудившись,

Виды простые предметов,

Запечатленных в знаках,

Сразу в движенье приводит

И, сопоставив их с формой

Внешней, родит представленье.

V.5. Если при чувственном телесном восприятии внешние качества предметов воздействуют на органы чувств, и проявлению жизненной силы души предшествует страданье тела, которое своим воздействием пробуждает деятельность и вызывает к жизни покоившиеся в душе формы {169}; если при чувственном телесном восприятии,— я повторяю,— ум не испытывает страдания, но лишь судит, исходя из страдания, испытываемого телом, то насколько же выше те существа, которые, будучи свободны от телесных оков, следуют не за тем, что находится вовне, а во всем определяются к действию с помощью одного лишь ума. Таким образом, множество разнообразных форм познания соответствуют тому, сколько в мире имеется различных видов существ. Простое ощущение, .лишенное всех прочих возможностей восприятия мира, дано неподвижным животным, таким как морские моллюски и им подобные, обитающие на скалах. Воображением же обладают движущиеся животные, которым, как кажется, в некоторой степени присуща способность желать и отвергать. Рассудок же свойствен только человеческому роду, так же как божественный разум — только Богу. Отсюда явствует, что тот род познания превосходит другие, который по своей природе охватывает не только свойственные ему самому предметы, но также и предметы, свойственные другим родам познания.