Утешение красотой. Как найти и сберечь прекрасное в своей жизни

Можно подумать, что с годами ты становишься более закаленным. Ведь ты столько всего повидал! Но чем старше я становлюсь, тем острее воспринимаю мир, тем больше меня тревожит то, что я вижу, слышу, читаю и обдумываю. Защитный барьер между внешним безумием и внутренним бытием становится все тоньше: то, что я вижу и осмысляю, не остается во мне в виде холодного знания, застывшего и непрочувствованного, – оно касается меня, жалит меня, угрожает мне, пронизывает меня и угнетает.

Мне не хватает комфорта. Чувства, которое согревает меня, защищает, окутывает. Мне не хватает комфорта, потому что мир в его нынешнем состоянии пробуждает во мне беспокойство.

Меня пугает утрата концепции общего блага, снисходительное отношение имущих к неимущим, огрубление языка и действий.

Меня пугают пыльные засухи, всепоглощающие наводнения, умирающие деревья – и мы, продолжающие жить почти так, как прежде. Меня пугают пустые фразы, циничные люди и безответственная жадность.

И не только это. Я продолжаю сидеть, ничего не делая: отдыхаю в своей маленькой уютной реальности, вожу машину и время от времени посещаю театр. Я живу комфортно, позволяю себе скрываться от внешнего мира, являюсь частью общей потребительской машины.

«Прогулки под дождем, купание в горном озере в Тироле, опера в Мюнхене – все это чудесно, нежно и почти предосудительно прекрасно. Я продолжаю жить, как и прежде, несмотря на натиск мировых новостей», – написано в моем дневнике.

Так рассуждает человек, живущий в привилегированном положении. Как же мне вести себя правильно в современном мире? И что значит правильно? Насколько надежен мой внутренний компас?

Мы сможем что-то изменить, только если начнем действовать сами. А для этого нам нужна сила. Сила, которую мы можем почерпнуть из красоты этого мира. Ведь, как сказала одна из аргентинских матерей площади Мая, именно сила надежды меняет мир.

Культуролог и писательница Сильвия Бовеншен, безошибочно чувствуя печаль нашего мира, писала, что без сожаления прощается с сегодняшним днем, потому что не видит в нем ни поэзии, ни тем более «утешения для страданий человеческого существа». Чтобы написать это, нужна смелость. Ведь вместе с осознанием невзгод мы впускаем в себя и боль. Как сильно и часто мы пытаемся отгородиться от нее незнанием, самообманом!

Cлова могут захлопнуть дверь, но они же могут открыть ее снова. Я подниму голову навстречу ветру и позволю всем моим словам разлететься по страницам этой книги. Так, чтобы внутри меня на какое-то время стало тихо и пусто. Я поднесу зеркало к своей жизни, к собственному детству. Исказится ли его отражение? Узнаю ли я больше о себе?

Там, откуда я родом, люди избегали быть слабыми.

«Возьми себя в руки, – сказал мне как-то отец. – Потому что самое главное в жизни – дисциплина».

«И здоровье», – рассмеялась мать. Она всегда должна была выглядеть бодрой. «И здоровье», – назидательно повторила она. Это показалось мне нетактичным, ведь тогда я была больна – хромой, грузный, унылый ребенок.

Там, откуда я родом, было не принято выражать эмоции, впускать в себя боль. Просто ничего не чувствуй. Просто. Ничего. Не чувствуй. Я потратила много времени, чтобы избавиться от власти этого правила. Я прошла долгий путь от глухой обороны и неповиновения – какая пустая трата энергии! – к осознанию собственной слабости. Это одновременно и освобождение, и бремя. Конечно, признание слабости делает вас сильнее, но оно также означает, что вы становитесь более чувствительным к недостаткам и слабостям внутри и вокруг вас. Мир предстает перед вами живым и волнующим, вы чувствуете каждую ранку на его теле и на своей душе. Ведь когда нам больно, мы начинаем расти.

Наверное, мы все страдаем. Но многие из нас не верят в собственную обездоленность, отказываются смотреть в лицо голой правде, блокируют свой разум. Не меняются, не становятся теми, кем могли бы быть. И упускают себя.

Мне больно и страшно, но при этом волнительно и радостно от осознания того, что я живу. Все смешалось и навалилось на меня разом. Ищите утешение в словах, в образах, в звуках, в лесу. Цените прелесть тепла, близости, красоты, переменчивых чувств. Иногда достаточно хрупкого ломтика шоколада с морской солью. Чаще все же требуется нечто большее, чем незначительное, блаженное послабление. Утешение проникает еще глубже, оно пронизывает тишину внутри нас, и мы вдыхаем его до тех пор, пока у нас не вырастают крылья.

Утешение красотой может быть эскапизмом, но это также необходимый акт самосохранения. Писать о нем – приключение. Это как чертить слова на песке, хотя близящийся шторм вот-вот смоет все буквы. Нельзя видеть, слышать или читать красоту, не чувствуя ее обещаний и в то же время не осознавая ее и свою собственную быстротечность. Возвышенность, благоговение, страх – красота способна ввергнуть нас в противоречивые эмоции. Живая красота намного шире общепринятых представлений о ней. Такая красота провоцирует, переполняет, а также избавляет нас от несчастий.