Утешить Пейтера

— И вообще, вы все странные какие-то! И папа твой тоже! И ты, если позволяешь маме вот так исчезать!

Внезапно она услышала какие-то необычные звуки. Словно мышь запищала. Такие же звуки издавал Матсик, когда ему влетало. Эти звуки сразу можно узнать, люди издают их, когда плачут и не хотят, чтобы другие слышали. Они сидели у самой воды, неподалеку от старой башни, и Пейтер все время поворачивался спиной к Анне. Тогда она сказала:

— Да ты совсем расстроился, Пейтер! Меня не проведешь, все равно я вижу!

— Замолчи! — крикнул Пейтер.

Но Анна все равно продолжала его утешать. Вообще-то она не знала, как положено утешать, ее ведь никто этому не учил, но она сама что-нибудь придумывала.

— Пейтер! — сказала Анна в тот раз, на третий день летних каникул. — Хочешь, я расскажу тебе одну вещь? Рассказать, кто я на самом деле?

Так она обычно утешала Матсика, когда ему влетало и он лежал и поскуливал на кровати. Смотришь, Матсик уже не скулит, а молча слушает ее.

И хотя Пейтер не слушал, Анна все равно рассказала:

— Я на самом деле русалочка. Только об этом никто не знает! Жаль, конечно, что мы в блочном доме живем, но это ничего, ведь у нас есть ванна!

Тут оказалось, что Пейтер все-таки слушал, хотя не показывал виду.

— Русалочка! — фыркнул он.

Но Анна сказала, что это совершенно точно, она это обнаружила однажды, когда купалась в той самой ванне. Затеяла мыться, легла в ванну и откинулась назад, так что волосы намокли и расплылись по воде. Тут-то она все и поняла. И хотя Пейтер продолжал фыркать, Анна растолковала ему, в чем ее отличие от большинства других людей. Большинство других любят быть сухими, а ей вот нравится быть мокрой. Она могла бы целый день плескаться в ванне, если бы не ее сестра, которую зовут Ивон. Только устроишься поуютнее — вставай и вытирайся, потому что сестре позарез нужно в туалет.

Пейтер снова отозвался фырканьем на ее рассказ, но Анна все равно спросила с надеждой:

— Ну как, теперь ты перестал расстраиваться?

Но Пейтер знай себе фыркал на разные лады. Зато уже не попискивал, как раньше, прежде чем Анна рассказала ему, что она русалочка.

Если ты русалочка, лучше всего жить у моря…

Если ты русалочка, лучше всего жить у моря. Анна и живет у моря, хотя его не видно от ее дома — обыкновенного блочного дома с лифтом и мусоропроводом. А когда дует ветер, запах моря слышно даже на лестнице, если кошка Карлессонов не оставила свои следы в подъезде. Дочка Карлессонов поклялась смотреть за кошкой, они только на этом условии и взяли котенка, но она сразу же забыла про свои клятвы. И никто ей об этом слова не скажет, потому что все дети кругом боятся эту Мариетт. Одно время она словно с ума сошла. Бегает за людьми, дразнит, насмехается, а кого и поколотит. Анне тоже доставалось. Но Анна однажды подарила Мариетт пять крон, чтобы не дралась так больно, а только дразнила и насмехалась самую малость.

Все было бы гораздо проще, если бы не Пейтер. Анна не смела показывать, что водится с ним, когда поблизости была Мариетт. Мариетт ненавидела Пейтера, а за что — никому не ведомо. Хорошо еще, что Пейтер жил не в новостройке, а в одном из старых домов около кафе Бэкстрёмов. Потому что ни один человек не может выносить таких злых насмешек, на какие способна Мариетт. Стоило Мариетт увидеть Пейтера, как на нее накатывало — дергает за рукав свою неразлучную подружку Марию-Луизу, которая на ангелочка похожа, и кричит всякие гадкие слова про очки, и про брюки, и такое, что стыдно слушать.

Если бы Пейтер понимал, что от нее надо держаться подальше! Так нет же, стоит и смотрит своими добрыми глазами, вместо того чтобы уносить ноги. А Мариетт еще больше старается. Прямо хоть зажимай уши себе и Пейтеру, но на это Анна не решалась. Стой и гляди в землю, делая вид, будто ты с ним вовсе не знакома. Иногда Анна даже убегала.