Утешительная партия игры в петанк

Переживал. Сильно. Работал на других. Получил, наконец, свой последний диплом. Вступил в Ассоциацию архитекторов. Открыл собственное агентство. По неясным причинам выиграл тендер, о котором не мог и мечтать. Чуть не надорвался тогда. Усвоил, наконец, на горьком опыте, что «ответственность независимого архитектора безгранична, и все, что он говорит, делает или пишет, должно быть документально подтверждено». С тех пор стал требовать расписки всякий раз, когда точил карандаш. Взял в компаньоны парня, намного талантливее себя, но менее предприимчивого. Всю славу, почести и интервью предоставил ему. Ушел в тень, вздохнул с облегчением, самую неблагодарную работу взвалил на себя, пробивая дорогу их начинаниям.

Вновь стал встречаться с Анук. Обедал с ней по-приятельски, вспоминали только о его детстве. По-прежнему находил ее очень красивой, но не давал ей повода об этом догадаться. Похоронил бабушку. Окончательно разругался с Алексисом. Именно в эти годы начал лысеть, и уже в таком, «высоколобом» виде приобрел некоторую известность. Плешь как знак качества, или «породу сразу видно», как сказали бы животноводы. В последний раз подержал ее руку. Не хватило духу понять, что она погибает. Отменил один обед, слишком много работы, потом другой, третий.

Отменил все.

Заполнял экспликации к планам, купил квартиру, пережил несколько романов, перестал ходить в джаз-клубы, которые нагоняли на него тоску, однажды среди «мелких» клиентов «без договора» ему попался мужчина, который дорожил своим мрамором и у которого была красивая жена.

Построил кукольный домик.

И переехал в него.

Заснул практически на полу, на продавленном раскладном диване, в стенах, где жил, когда все это происходило.

В общем-то, ничего особенного.

Вернулся к отправной точке, потеряв любимую, одну и другую, а может, еще и третью, а через несколько часов у него будет страшно болеть спина.

8

Шарль пришел домой в одно время с Матильдой и согласился на пресловутый «разговор» с Лоранс, на котором она так настаивала и который наконец состоялся днем в субботу, когда Матильды не было дома.

Впрочем, получился не разговор. А долгое нытье. Бог знает какое по счету выяснение отношений. В конце она даже расплакалась. Это случилось впервые, и он растрогался. Взял ее за руку. Она попыталась замять неловкость, сославшись на недостаток эстерогенов и гормональные сбои. Добавила, что ему не понять, и отняла руку. Он попытался замять неловкость, откупорив бутылку шампанского.

– И что мы празднуем? Мою менопаузу? – усмехнулась она, беря протянутый ей бокал.

– Нет. Мой день рождения.

Она хлопнула себя по лбу и поцеловала его.

Вскоре пришла Матильда. Она была с подружками на блошином рынке и сразу закрылась у себя в комнате, бросив на ходу «добрвеч» и какие-то стоптанные балетки.

Лоранс вздохнула с недовольным видом, но, возможно, и с некоторым облегчением, что не она одна такая забывчивая…

В этот момент мисс Вездеснующая вернулась с огромным пакетом, кое-как завернутым в газетную бумагу.

– Ну и намучилась же, пока нашла его, твой подарок, – который и протянула ему, расплывшись в улыбке.

– Все субботы на него угрохала!

– Что, что? Ты же говорила, что готовишься с Камиллой к экзаменам!? – вмешалась ее мать.

– Конечно, конечно, Камилла мне очень помогла! А шампанского не осталось?

Шарль обожал эту девчонку!

– Ты посмотришь мой подарок или нет?

– Сейчас, сейчас… – улыбнулся он, – только пахнет как-то странно.

– Да ладно, – пожала она плечами, – нормально. По-стариковски.

Шарль хлопнул в ладоши.

– Ну что, девушки, идем как обычно ужинать к Марио?

– Надеюсь, ты не собираешься идти в таком виде? – сдавленным голосом спросила Лоранс.

Он ее не услышал. Любовался своим отражением в витрине под восхищенным взглядом Матильды.

– Как же вы меня достали… – услышали они ворчание у себя за спиной.

– По мне, так ты выглядишь просто классно, – заверила его Матильда, повиснув у него на руке… И ему тоже так казалось.

Это был плащ фирмы «Ренома» годов семидесятых. Пижонский, с отложным воротником с острыми концами и рукавами, доходившими ему до локтя. Увы, не хватало пояса и нескольких пуговиц.

Да еще кое-где он был порван.

А уж как вонял!

Правда, вонял.

Но…

Он был синий.

***

Вечером на белье с фестонами обошлось без ложбинок, а припозднившийся подарок облачился в восхитительную ночную рубашку.

Чтобы положить конец этой унизительной для них ситуации, Шарль покорно повернулся на бок.

Последовавшая за этим… маневром тишина была довольно напряженной. Чтобы как-то разрядить обстановку, он кисло-сладко сострил:

– Это, наверно, из солидарности… Мои гормоны, кажется, забастовали, как и твои…

Это ее позабавило, по крайней мере, так ему хотелось думать, и она уснула.

Но не он.

Это была его первая «осечка».

А ведь когда на прошлой неделе он решился спросить у фармацевта совета насчет своих проклятых волос, которые теперь выпадали прядями, то в ответ услышал, что с этим ничего не поделаешь, ибо проблема в избытке тестостерона.

– Считайте это признаком мужественности… – заключил фармацевт с обворожительной улыбкой. (Сам он был абсолютно лысый).