Утешительная партия игры в петанк

— No?

— Absolutely.

Кен посмотрел на ту, что дурачилась в этот момент с каким-то дедулей и одновременно плевалась оливковыми косточками в Ясина, и совсем растерялся.

— Что ты ему там рассказываешь? — заволновалась она.

— О твоей профессии…

— Yes! — she said, обращаясь к ошалевшему парню, — I am very good in global warming! Globaly I can разогреть anything, you know… Do you still live с your parents?[332]

Кейт смеялась. Как и Марк, с которым Клер проделала вместе весь этот путь и который, по ее словам, был наделен от природы самой дурацкой системой навигации, какую только можно найти на рынке.

Зато музыка у него отличная… Слава богу, потому что они шесть раз сбивались с пути…

В перерыве между двумя поражениями наелись грудинки с картошкой «фри» и своим хохотом и дурачествами собрали под липами всю деревню.

У Кейт дар, подумал Шарль.

Куда ни пойдет, все вокруг наполняет жизнью…

— Чего ты ждешь? — спросит Клер вечером второго дня, оказавшись с ним вдвоем по другую сторону моста и собираясь загрузить в свою маленькую машинку килограммы фруктов и овощей.

И поскольку братец продолжал протирать ее ветровое стекло, дала ему пинка.

— Дурак ты, Баланда…

— Ай.

— Знаешь, почему ты никогда не станешь великим архитектором?

— Нет.

— Да потому что ты дурак.

Смех.

Снова появился Том, нагруженный мороженым для детей, Марк собирал укатившиеся шары, и тут Кейт объявила:

— Ну что? Утешительную и по домам…

Старики, согласно кивая, достали из карманов тряпки.

— Это что такое? — забеспокоился Шарль, — Какая-нибудь местная бормотуха? Сдула прядь со лба:

— Что? Утешительная? Вы не знаете, что это такое?

— Нет.

— Так вот… В петанке есть первая партия, вторая, решающая, реванш и утешительная. Это игра просто так… Без ставок, без соревнования, без проигравших… Ради удовольствия…

Шарль сыграл блестяще и благодаря ему команда выигра… то есть отдала должное этому замечательному слову. Утешительная.

Когда он уже собирался идти спать, пожелав всем спокойной ночи и оставив сестру на попечение ее учителя английского (подозревая, что она говорит по-английски намного лучше, и все эти ее игры с английским — лишь предлог), она вдруг объявила ему:

— И правда, иди-ка спать. Тебе завтра в одиннадцать надо быть на вокзале, в Лиможе.

— В Лиможе? Да что я там забыл?

— Для нее это оказалось удобнее всего.

— Это для кого это?

— Как бишь ее? — Клер, словно запамятав, хмурила лоб, — Матильда, кажется… Да, да… Матильда.

«Самые» «счастливые» «в» «его» «жизни». Вот почему.

Когда они подъехали, все снова, все еще, как всегда, сидели за столом.