Утешный мир

– Правда? – глупо спросила я, значительно растерявшись. Но ведь бывают же и совпадения… Развод родителей вполне мог по времени совпасть с первыми проявлениями какой-то загадочной болезни, которую вот уже три года не может найти и определить коллектив профессиональных диагностов… Честно сказать, я уже и сама в это не очень верила…

– Варе сейчас четырнадцать. Значит, когда вы развелись, ей было одиннадцать…

– Да. Эндокринолог нам говорила, что, может быть, когда начнутся месячные, она это все перерастет. Мы поверили и ждали (надо же на что-то надеяться), месячные начались год назад, но ничего, увы, не изменилось…

Внутренне приняв к рассмотрению психосоматическую гипотезу происходящего, я быстренько прошлась по самым важным и уязвимым местам: отношения Вари с отчимом, с новой женой отца, с дочерью новой жены (почти взрослая девушка, старше Вари), с новорожденным сводным братиком, с одноклассниками, с учителями, с другими сверстниками…

Ни-че-го. Варя ко всем относится хорошо, всеми любима, можно даже сказать, что ее обожают. А за что ее не любить-то? Вот все говорят: подростковый возраст, подростковый возраст… А мы ничего и не заметили такого. То есть что-то вроде вот как раз в одиннадцать лет начиналось ершистое, а потом тут же и кончилось. Варя умеет говорить комплименты, Варя услужлива и спокойна, у нее много подружек, они приходят к ней в гости и зовут к себе, учителя готовы идти на любые уступки, чтобы она могла досдать пропущенное. Отчим говорит: если наш вырастет хоть вполовину таким же умным и добрым, как Варька… Новая жена отца готова всей семьей ехать на тот кишечный курорт, который рекомендовали Варе. Сводная сестра (со слов отца) говорит: я даже удивилась, что с такой малявкой можно дружить… Мальчики пишут ей во «Вконтакте» и приглашают на свидания, но она, к сожалению, слишком часто болеет…

– Приводите Варю!

* * *

Девочка выглядит ужасно: худенькая до прозрачности, мешки под глазами, сами глаза красные и слезятся, едва слышный голос, тонкие, ломкие на вид волосы, все время почесывается (между пальцами какие-то корочки, на шее и лбу – красные пятна) и нервно зевает. Все свои хорошие отношения со всеми подтверждает однозначно. С удовольствием рассказывает об обеих семьях, о брате и сестре, о подружках. Говорит, что читала мою книжку – едва слышно, но умно хвалит. Что-то меня тут царапает, но я гоню это прочь: вот только не хватало думать о своих писательских амбициях, когда перед тобой ребенок, который так явно и тяжело болен!