Утятинская торговка

– Еще чего… А вообще-то там в зале у входа на тумбочке ваза такая здоровенная. Терпеть ее ненавижу!

Дурацкое выражение случайно сорвалось с языка. Им маленький Славка смешил когда-то Ираиду Семеновну.

Катька в восторге следила за разговором:

– А вот еще что-нибудь забрать, Ир Семённа! Они потом вернут! Ну, что-то ценное в счет погашения долга!

– Дело говоришь, Катерина, – сказал основательный Коля. – Давай я запишу. Значит, так: вазу разбить. Теперь дальше. Что забираем?

– В спальне в туалетном столике – шкатулка с бранзулетками. В основном, бижутерия, но есть и ценное. Серьги такие массивные старинные… подарок покойного мужа. Еще одни серьги золотые с голубыми камешками. Цепочка золотая. Всё. Остальное – дешевка.

– Из техники?

– Да, ноутбук. Он тоже в спальне, на комоде. Телевизор массивный, тащить не захочешь. DVD можно взять. И больше нечего. Надо же, всю жизнь торгую, ни хрена не нажила.

– Ир Семенна, шубу!

– Молодец, Катюха. Шубу и плащ кожаный. Он очень дорогой. Так что поаккуратней. Там на шкафу чемодан, в него и сложите.

– Теперь так. Какому банку должна?

– «Актуальный платеж».

– Ты чё? Посерьезней банка не нашла?

– Время, Коля. Славка у кредитора в подвале сидел.

– Ну, ясно. А поручитель кто?

– Ну, кого бы я стала за собой в долговую яму тащить? Без залога и поручительства.

– А вот это хорошо. Так и скажем: в случае смерти заемщика все стрелки переведем на наследника. Да, Ира, телефон отключи.

– Это еще зачем?

– Во-первых, чтобы тебе на жалость не давили. А во-вторых, я скажу, что ты, похоже, в бега подалась. А зачем нам заемщика искать, когда наследники – вот они?

– А… да ладно, звонить некому. Все, ребята, Серега подъехал. Аккуратней, бога ради.

Коля вышел из павильона вслед за ней и придержал за рукав:

– Ир, ты это… денег хватит на товар?

– Я с весны в кредит беру. Поэтому и доходы никакие.

– Ну, а за прошлую партию?

– Так еду же. Значит, набрала.

– Ты это… я много не могу, Машка заметит. Но десяточку возьми. Возьми, Ира! Ты меня столько раз выручала. Отдашь, когда разбогатеешь. – Сунул ей в руки две бумажки и нырнул в дверь.

Ираида Семеновна хлопнула дверью: «Поехали!» Дрогой два раза украдкой размазывала пальцами слезинки по щеке, чтобы шофер не заметил.

На базу прибыли поздно. Скинув в «Газели» плащ, металась по складам, подсчитывая, обмениваясь, расплачиваясь, отшучиваясь, отругиваясь. Сдала сумки с товаром в камеру хранения, отпустила Серегу к родственникам на ночевку. Он предлагал довезти до гостиницы, но она отказалась: дворами дойти быстрее, чем по светофорам кружить. К вечеру похолодало. Застегнув плащ под горло и повязав шейный платок на голову, побрела по узкому проезду между складами. Вроде бы, все удалось: и бракованный спортивный костюм обменяли без звука, и блузки смогла выцыганить не весь размерный ряд, а только самые ходовые, большие. Мимо проезжала легковушка. Ираида посторонилась, чтобы не обрызгали. Под ногами что-то хрустнуло, и она с размаху шлепнулась на коленки. Машина проехала. А Ираида по-прежнему стояла на четвереньках и плакала. Не только о больной коленке, но и обо всех сегодняшних неприятностях, обо всей своей жизни безденежной, собачьей.

Сзади кто-то подошел и тоненьким голосом стал причитать по-арабски. Потом взял ее под мышки и рывком поднял. Ираида стояла согнувшись, утирая слезы грязной рукой. Платок сполз на затылок. Переступила ногой, правая туфля оказалась без каблука. Это стало последней каплей. Ираида заплакала в голос.

Голос араба зазвучал успокаивающе. Продолжая придерживать ее сзади за талию, невидимый помощник повернул ее на тропинку между двумя складами. Хромая по узкой щели между стенами, она подумала: куда он ее ведет? Но было ей все равно.

Неожиданно они вынырнули на широкую площадку, окруженную складами и магазинчиками. Это был северный въезд на базу. Там, за воротами, помнится, остановка автобусов и троллейбусов. Но спутник подтолкнул ее к двери, над которой висела вывеска «Ремонт обуви». Ираида поднялась на две ступеньки и переступила порог. Сидевший на низенькой табуреточке с ботинком в руке смазливый усатенький мальчонка ошарашено глядел на нее.

– Да, видок у меня, наверное, еще тот, – вырвалось у нее.

– Ничего, ничего, – довольно чисто заговорил по-русски ее спутник. – Сейчас умоешься. Фадил, помоги.

Вслед за усатым Фадилом Ираида зашла за перегородку и, сняв с себя грязный плащ, очутилась в чуланчике, где смогла, наконец, умыться. Выйдя из чуланчика, увидела у порога домашние туфли с загнутыми носами. Надев их, вернулась в мастерскую и увидела, что плащ уже замыт и пристроен на прилавке, и к нему придвинут масляный радиатор, туфли вытерты и стоят на столе, а каблук вертит в руках Фадил. А на другом столе кипит никелированный электрический чайник (таких уж много лет не выпускают!), выложен лаваш, сыр, финики, еще что-то. Пожилой араб сидит за столом и говорит:

– Покушайте с нами.

– Спасибо. Меня зовут Ираида.

– Я Салим. А это мой внук Фадил.