Утятинский демон. Книга вторая

– Русик, ты дедушке будешь звонить? Не пугай старичка сильно-то. А я бабушке позвоню, чтобы пирожки не пекла. – И Грета быстро набрала номер. – Татьяна Ивановна, здравствуйте. Это Грета. Да… да… Я в Утятине. Мы памятник поставили, а сейчас нас полиция арестовывает. На кладбище. Да… да… Не знаю. Мы наверху. Да, пешком, поняла. У ворот, наверное. До встречи.

Когда нужно, Таня была собрана и немногословна. В такие минуты становилось понятно, как она пробилась в бизнесе. Валера был мастером, а она – организатором.

– Ну что, пошли?

– Давайте ключи от машины.

– Еще чего! Пешочком, служивые. Мне бабушка запретила по кладбищу на машине ездить.

Руслан подхватил:

– Бак пустой. После отсидки сходим на заправку.

Один из молодых заявил, что под горку бензин не требуется, но Руслан сказал, что никого возить не нанимался. На удивление быстро полицейские отступили и повели задержанных пешком. «Тут одно из двух, – прикинула Грета. – Либо из-за того, что на трое на трое, и наши ребята намного крупнее этих, либо… у этого поганца виды на машину. Эх, говорила я Руслану!»

Пошли напрямую, по тропинке. У ворот тот же мужичонка из кладбищенских злорадно выкрикнул: «Так их, бандитов!». Другой мужичок, пьяненький и почему-то с гармошкой, заулыбался беззубым ртом и растянул меха:

– А на кладбище всё спокойненько,

Ни врагов, ни друзей не видать.

Все культурненько, благородненько

Исключительная благодать.

Женщины, торгующие цветами, перешептывались, но вслух свое отношение к происходящему не высказывали, когда милиционеры вели мимо молодых людей. Только вышли за ворота – скрип тормозов. На пятачке лихо развернулась машина Кожевниковых. За рулем – Ромка. За ним Валера и еще кто-то. Представляться не надо: раз конвоируют, значит, они. Валера только взглянул на них и почему-то испугался. Таня вылетела из машины, держа у уха телефон, вопя своим тоненьким голоском:

– Серега, я за себя не отвечаю! Чтобы был в отделении! Я не командую! Я требую! Да, вижу теперь! Этот урод Беляков!

Судя по тому, как дернулся мент, его фамилия была Беляков.

– Грета, с нами поедешь, – скомандовала Таня, по-родственному обняв ее и расцеловав. – Эти ребята с тобой? За что их?

– Гражданка, отойдите от задержанной.

– Я тебе покажу гражданку! Я тебе покажу задержанную! Ребята, садитесь к нам в машину. Валера, за руль! Ромка, Женька, вылезайте! Отойди, Беляков! Едем в отделение, я там уже начальство озадачила! Будет тебе разбор полетов! Грета, машина ваша где?

– На развилке. Пусть ее мальчики отгонят. Руслан, отдай ключи.

Руслан неохотно протянул ключи, пробормотав «канистра в багажнике». Но с еще большим разочарованием проводил их глазами Беляков. Ромка с приятелем отправились на кладбище, а остальные, рассевшись по машинам, поехали в отделение.

Шемякин суд

Когда вся компания ввалилась в отделение, там стало тесно. Беляков еще пытался хорохориться, но тут уже вес его был не тот. Тем не менее, он скомандовал: «В обезьянник!», и дежурный загремел ключами.

– Будет тебе обезьянник, вражина! – взвизгнула Таня и бросилась на дежурного. – Где начальник?

– Татьяна Ивановна, обязанности начальника на время отпуска исполняет заместитель по оперативной работе, Иван Иванович Шеметов, – можно сказать, отрапортовал дежурный. И с облегчением перевел дух, когда Таня понеслась по коридору, стуча каблуками и выкрикивая на ходу: «Будут вам и начальники, и заместители!». Где-то в конце коридора стукнула дверь и голос затих.

Дежурный не спеша ковырялся в замке, явно тянул время. Зазвонил телефон. Он метнулся к окошку, схватил трубку и по парадному отрапортовал: «Дежурный по Утятинскому отделению старший лейтенант Васильев!» Выслушал голос в трубке, так же бодро сказал «Есть!» и, повернувшись к задержанным и задержавшим, уже другим тоном, ленивым, произнес:

– Пройдите в кабинет к Шеметову.

В кабинете сидел какой-то неопределенного возраста мужик, над которым нависала с угрожающим видом Таня. Он отклонился, чтобы поглядеть на входящих и сказал:

– Тань, отстань, – и сам засмеялся своей внезапной рифме. Потом сделал серьезное лицо и официальным тоном сказал. – Гражданка Кожевникова, ваше заявление будет рассмотрено в кратчайшие сроки. Только не заслоняйте задержанных, и вообще, сядь ты, ради бога, и помолчи чуток. Так, служивые, вас на кладбище Беляков вызвал? Задержанные сопротивлялись? Нет? Тогда продолжайте несение службы. Теперь Беляков.

Надо отдать должное, Беляков изложил все четко, без вранья. Только выводы получились другие. Если бы Грета сама не была героиней его рассказа, она бы ему поверила.

– Теперь вы. Документы, – он раскрыл по очереди их паспорта, быстро пролистав, и разложил перед собой. – Пурѝт Маргарита Густавовна.

– Пỳрит, – поправила его она.

– Пỳрит, – повторил он. – Что-то знакомое.

– Да я же говорю тебе, – снова зазвенел Танин голосок, – ее родственницы…