Утиная охота

– Держи Виталий, – генерал дал другу, в руки стреляную гильзу, наполненную «огненной водой» – и мы все по старому обычаю, за «трапны стрел» поддержали молодого охотника. Виноградное вино, что по дороге, проезжая деревню Хочень, угостил нас, мой брат Евгений Божитов, было похоже на компот в банке. Но вскоре охотники стали заметно веселее, да и разговор стал острее. Так, что все разобрались, что пьем хорошее виноградное вино, домашнего разлива из винограда Изабелла. Конечно, всех тонкостей открытия охоты не описать невозможно. Но мы понимали одну истину: «Успех приходит только после длительной практики»!

Вересницкие озера

Гости уехали в воскресение, Сергей еще раньше, ну а сам на охоту не пошел. Был понедельник. Охотничий день. Было много работы, и я не собирался на охоту. Звонок друга-охотника Сергея прозвучал как гром с ясного неба в начале рабочей недели, уже вечером.

– Давай собирайся, нашел утиный сад, встретимся у твоего дома, что в деревне. А там одной машиной поедем, – быстро прокричал он мне в телефонную трубку.

– Так куда, – спрашиваю, – на карьер?

– Да нет, пусть утки на этом месте отдохнут от нас. Ты, надеюсь не забыл то место, где мы весной, на гусей охотились.

– А точнее, друг Сергей, ну мне напомни, – пошутил я.

– Да за деревней Вересница, – и уточнил сразу, – прямо у дороги, что на деревню Большой Малишев ведет.

– Ладно, едем! Жди Сергей, согласен, уже выезжаю.

Быстро собрался: ружье, патроны, документы, всё в порядке. Мчусь, по дороге, через деревню Борки, через этот ужасный понтонный мост, – думаю про себя, хотя бы не развели, а то плакала моя охота. Мысль одна: «Не пробить бы колесо». Запаски-то нет, и так на понтоне, уже два колеса порвал в щент. Вся правая сторона реки Припять: Туров и деревни, ждут открытие моста через реку Припять. Все верят: «Рыгорович, казав, што да зимы зробяць», – у всех надежда одна – на президента. Полешуки, ой как, не хотят еще одну зиму, на катере, опять по льдинам «шастать». Не заметил, как уже в деревню приехал. А вот и дом родной, реставрирован. «Вот бы отец видел, был бы доволен» – думаю про себя. Всегда, как приеду в родное село, подойду к старой яблоньке, прижмусь к стволу. И станет мне легко и светло. Кажется вот откроется дверь, выйдет отец, мать, бабушка и брат. Но нет их, уже на белом свете. Вдруг дверь открывается: это мои жильцы. Дом сдается по найму. На улице звучит клаксон. Только успеваю спросить у мужиков: «Все ли в порядке, есть какие-то вопросы»?

– Нет, все хорошо, – ответ вполне меня устраивает. Быстро иду к воротам. Сергей уже ждет. Перегружаю с машины ружье и патроны, з ащитную одежду для охоты, резиновый костюм. И только пыль столбом за машиной друга.

– Как это ты так быстро приехал, – смеется Сергей, —Может через мост, напрямки?

–Да-да, напрямки, – отвечаю другу, – Шутник ты, однако… – и оба смеемся. Вечер, вечерняя зорька, беседа друзей, все это дарит нам чуть-чуть настроения, – держитесь утки! Только проехали деревню Вересница, как над осушенным болотом Логузов, засветилась вдали, на границе зрения, огромная, да-да, без преувеличения, стая уток. Мы остановились.

– Давай понаблюдаем, куда полетят, – сказал мой напарник. Стая уток пересекла магистраль. Я удивился, утки просто резко снизились и начала падать на скошенное пшеничное поле: шли низко, не обращали на нас никого внимания.

– Ого, так тут у них насиженное место.

А тот на взводе, рад утиной картине, только и сказал: «Ой и постреляем мы сегодня». По грунтовой дороге, качаясь на ухабах, мы тихонько подкатили ближе к месту охоты и остановились у канавы. А утка-то, а утка: кряковая, чирки, за метров пятьсот делали разведочные полеты и падали, и падали, стая за стаей на пшеничное поле. Тем более, что было еще светло.

– Смотри, наверное на канавы с водой падают сразу, и на поле – поле тоже садятся, – махнул рукой охотник, мой друг. Утки, подлетая к месту, резко пикировали с высоты еще светлого неба, и целыми стаями пропадали из виду, где-то за высокой травой. Идем! Лихорадочно собравшись, в каком-то охотничьем экстазе мы начали подходить к месту охоты. Брели по высокой, в пояс траве, пока не увидели широкую канаву и длинный водоем с камышом, и ряской. Стояли и смотрели, как ведут себя утиные стаи. Часть утиной стаи сразу падала на воду, потом слетала и на бреющей высоте, подсаживались к уже шумным пирующим остатками пшеницы уткам. Наша дальнейшая тактика охоты была похожа на волчью, или лисью прыть: как можно незаметно подобраться к крякушам. Сергей слева, а мне пришлось справа ползти в траве к жировавшей дичи. Мой друг тоже скрадывает. Его не видно, только верхушки высокой травы выдают его место. У него на редкость наметанный глаз. И что еще важнее он очень ловко умеет скрадывать, военная сноровка. Час, два часа подползать к уткам, для него ничего не стоит.