Утиная правда 2005 (1)

В 30-е годы в русском Китае была замечательная организация: «Союз фашистских крошек». Крошки носили на рукаве оранжевый круг со свастикой, приветствовали друг друга вскидыванием правой руки с возгласом "Слава России" и подразделялись на десять ступеней:

1. рядовой крошка

2. старший очага крошек

3. начальник группы крошек

4. чин штаба района крошек

5. начальник штаба района крошек

6. начальник района крошек

7. чин штаба отдела крошек

8. начальник штаба отдела крошек

9. начальник отдела крошек

10. начальник крошек 

В крошки принимали детей от 5 до 10 лет. После десяти крошки получали половую диффернециацию и образовывали «Союз юных фашисток – авангардисток» и «Союз Авангард».

17.05.2005 Булочка, Буль, Эверест, Овод, Ватсон и все-все-все

В 1955 году к проживавшей в Нью-Йорке английской писательнице Этель Лилиан Войнич приехала делегация советских журналистов. Престарелая англичанка разоткровенничалась и поведала гостям о своём вкладе в подготовку русской революции.

Самое интересное в рассказе состояло вовсе не в том, что её роман "Овод" (1897) в России распространяли видные большевики-подпольщики, и даже не в том, что прототипом Овода был английский террорист Кравчинский, злобный идиот, написавший для русских крестьян завлекательную рассказку "Царь-чурбан и царь-цапля". Самое интересное --- совместная деятельность Кравчинского (известного в Лондоне под псевдонимом Степняк) и Войнич (в девичестве Буль) по организации революционного подполья в России.

В 1878 году народоволец Кравчинский средь бела дня на центральной площади Петербурга убил ножом шефа жандармов Мезенцова. После этого подвига Чурбан скрывался в  Швейцарии и Италии, с 1884 года постоянно жил в Лондоне, где у него появилось много друзей и знакомых: среди них Энгельс, парламентарий-лейборист Дж.Браун, профсоюзный деятель Э.Пиз, Уильям Моррис, а также представители континентальной резидентуры: Малатеста, Эдуард Бернштейн и т.д.

Но, пожалуй, больше других Чурбан сблизился с вышеупомянутой миссис Буль. Её он обучал русскому языку и любовно называл Булочкой. Это из-за фамилии. Внешне Булочка была похожа скорее на цаплю. Отметим, что родители Буль-Булочки были далеко не последними людьми: имя её отца, математика Джорджа Буля, известно всем, кто знаком с булевыми алгебрами; имя родственника со стороны матери, Джорджа Эвереста, присвоено высочайшей вершине планеты.

Чурбан и Цапля занимались распространением революционной литературы, в 1887-89 Булочка приезжала с этой целью в Россию, останавливалась у родственников жены Чурбана - Фанни Марковны Личкус.

В 1890 г. Кравчинский, при поддержке Энгельса, организовал "Общество друзей русской свободы". Булочка была членом исполкома этого общества, а также работала в редколлегии его печатного органа --- журнала "Свободная Россия".

Помимо этого, Булочка работала и в "Фонде вольной русской прессы", созданным Кравчинским в 1891. Книжным складом фонда ведал поляк Михаил (он же Вильфред) Войнич, бежавший из сибирской ссылки и в 1890 прибывший в Лондон. Бежать ему помогли родственники Кравчинского. Вскоре Войнич женился на Булочке.

В 1895 Булочка ездила в Галицию, чтобы лично организовать доставку подрывной литературы в Россию. В этом же году она потеряла своего коллегу: Чурбан «случайно попал под поезд», что вызвало неподдельное горе английской прессы. Во время кремации мистер Ватсон, офицер Интеллидженс Сервис, куратор диверсионной работы в России и непосредственный начальник Кравчинского, прочитал проникновенную речь, вызвавшую слезу у собравшихся. Плакала и Булочка. У неё оставались ещё много русских товарищей: Засулич, Плеханов, Кропоткин, Сидней Рейли, - но это уже другая история.

В 1918 музыкальная Булочка начала писать ораторию "Вавилон" на тему крушения Российской империи, как бы подытоживая участие в антирусских проектах. В 1920 она переселилась в США.

В 1955, встречая советскую делегацию, престарелая работница идеологического фронта устроила безобразный спекталь:

- Божечка мой, как странно: "Овод" – малоизвестный роман англичанки о деятельности итальянской подпольной организации (в Англии издан один раз, в Италии – ноль), в дореволюционной России выдержал 14 изданий, а в СССР -  бессчётно и ещё 2 экранизации (это к 1955 году).

С тех пор прошло 50 лет. Благодаря колониальному характеру советской культуры, примитивная поделка английского агитпропа до сих под является узнаваемой частью литературного ландшафта родины Толстого и Достоевского.