Утка с яблоками (сборник)

Она была перед своей дверью через пятнадцать минут. Думая о том, что на работу тоже придется брать такси – ее машина на платной стоянке в центре – она вставила ключ в верхний замок. Он почему-то оказался не заперт. Забыла? С ней такое случалось, но вроде бы именно сегодня она запирала дверь на оба замка. Еще соседка из квартиры напротив развлекала ее разговорами про свою издыхающую от жары собачку, а она закрывала замки, один и второй. Нижний открылся со щелчком, и Юля шагнула в привычную этим летом духоту. Три окна на юг, и ни одного кондиционера. Представив стерильную прохладу съемных апартаментов, она пробормотала себе под нос: «Сегодня же куплю и буду жить, как человек». Вдруг ей показалось, что в квартире она не одна. Спина похолодела от страха, за несколько мгновений в голове пронеслись десятки мыслей: замок, грабители, насильники и… Макс. Но он-то тут при чем? Он ни имени ее, ни адреса не знает.

Со стороны самой дальней комнаты, спальни, послышался шорох, затем быстрые шаги… Под аркой вырос знакомый силуэт. Борис кинулся к ней.

– Юлька, ты где была? Я вернулся, а тебя нет. И телефон отключен!

– Ты вернулся…

– Да, совсем, – он запнулся и добавил: – Если пустишь…

– Ты вернулся?!? – повторила она, уже захлебываясь слезами. – Прошло всего три месяца и двадцать два дня, и ты вернулся!!! Всего-то!.. Почти четыре месяца я умирала тут, задыхалась без тебя, и ты, наконец, вернулся!.. И еще спрашиваешь, где я была?..

Она орала и ревела, и он схватил ее за плечи. Она принялась бить его кулачками по груди, продолжая кричать:

– Вернулся!.. Передумал!!! Тебя что, плохо кормили там, плохо ублажали?.. Что ты мне душу травишь, что убиваешь опять!..

– Юлька, прекрати, у тебя истерика. Да ты, никак, пьяная?..

– Я не пьяная, я протрезвела, – продолжала она всхлипывать, уже прижимаясь.

– Юль, прости меня… Я… Я на самом деле вернулся, насовсем.

* * *

– Не прижимайся, я потный весь… Ох уж, эта жара… Обещают, что до конца лета не спадет. Поспи, думаю, на работу тебе сегодня идти не надо.

Юля все равно прижалась и выдала:

– Точно, на работу не пойду, поеду покупать кондиционеры.

На удивление, Борис не возражал.

– А ты пойдешь работать или у тебя сегодня не приемный день?

– У меня вообще отпуск, и я предлагаю тебе тоже взять.

– Сейчас не могу, Аньку только что отпустила.

– А Лилю? Тоже отпустила?

– Не-а.

– Вот она пусть и останется за тебя. Давай махнем куда-нибудь подальше от этой жары.

– На Северный полюс? – усмехнулась Юля.

– Приблизительно туда, – с улыбкой кивнул Борис.

– Не-а, – помотала она головой. – Я куплю кондишены и Северный полюс будет здесь! Ладно, подумаю про отпуск, ищи путевки… Борь, ты слышал про кардиоклинику в Гамбурге, там детям операции сложные делают?

– Есть такая. Пожалуй, самая серьезная во всей Европе.

– А что у нас с кардиохирургией?

– Все то же. То, что на западе рутинная операция, у нас называется «прорыв в новые медицинские технологии». У нас после шунтирования сколько реабилитация? А там – через неделю на ноги, и вперед с песнями, арбайтен… Мало того что оборудования недостаточно, так у нас на нем еще и работать мало кто умеет…

Борис сел на своего конька – внедрение новых методов диагностики, лечения и реабилитации.

– Борь, а почему для наших детей такие операции дорогие?

– Потому что там они именно столько и стоят. Но у них настоящая страховая медицина, а наше ОМС – еще одна кормушка, и очень выгодная. То, как они сейчас собрались его реформировать – вообще… Слова не подобрать, только матом.

– Не надо матом. Борь, – спросила она после небольшой паузы, – а ты… был счастлив, с этой своей?.. Только честно ответь, не торопись…

Борис скосил глаза на ее макушку – больше ему ничего видно не было – помолчал некоторое время.

– Вначале казалось… Но именно казалось, и совсем недолго. А потом, будто морок сошел, я понял, что невозможно жить с чужим, совершенно неинтересным тебе человеком. А еще понял, что я тоскую без тебя. Я ведь уже месяц один квартиру снимаю. Все набирался духу попросить прощения…

Он умолк и она некоторое время ничего не отвечала, а потом сказала, будто совсем о другом.

– Есть такая теория – счастья и долга. Человек рожден для счастья и должен поступать только так, чтобы быть счастливым.

– А причем тут долг?

– Долг? Никто никому ничего не должен, только родителям и детям. Борь, как ты думаешь, мне не поздно родить?

Рука, поглаживающая ее плечо, на миг замерла. Он отстранился, приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.

– Юлька, ты серьезно? Конечно, не поздно… Да, раньше некогда было, и мне казалось, ты равнодушна к детям.

– А ты?

– Знаешь, когда друзья, товарищи, коллеги только и говорят, что о своих отпрысках, а кое-кто уже и про внуков рассказывает… Раньше внимания не обращал, мимо ушей пропускал, а сейчас каким-то ущербным, обделенным себя чувствую. Только надо провериться как следует.

– На скрытые инфекции? Ну, это разве ты притащил…

– Юль, не надо. Давай не будем вспоминать об этом.

– Я попробую…

Прошел год.