Утоли голод

Полинка тоже хихикает. И еще несколько девчонок, услышавших ее реплику. Я не смеюсь. Та, кого все они называют «Кукукнутой» – прекрасный учитель и мой друг. Евгения Павловна Кукушкина. Что ж, с фамилией ей не повезло. Но прозвище с этим вряд ли связано. Она ведет историю и каждый свой урок традиционно начинает с какой-то легенды, мифа или просто сказочной истории. Да, она частенько отходит от темы урока, чтобы поведать нам о чудесах этого мира, и что с того? Эта удивительная женщина, в отличие от других учителей, умеет вызвать интерес, заставить слушать себя, затаив дыхание. Но, похоже, это мало кому интересно. В наше время тема мистики не увлекает никого.

– Садитесь! – громко говорит Евгения Павловна, заходя в класс.

Встать еще никто не успел, поэтому по классу прокатывается волна идиотского ржания. Учительницу это нисколько не смущает, она давно привыкла к поведению подростков, и ее непроницаемое лицо в очередной раз вызывает у меня восхищение. Я любуюсь ей, точно уникальной картиной в галерее.

– Есть одна легенда, – без предисловий начинает она, и я подаюсь вперед, чтобы точно не пропустить ни одного ее слова, – о голодных духах. Индуисты называют их преты. Их животы раздуты, словно воздушные шары, а рты – еле заметные щели. При жизни они были жадными, алчными и злобными, а после смерти их тел неупокоенные изувеченные души продолжают блуждать по земле, завывая от страданий и голода.

Мои руки покрываются гусиной кожей. Евгения Павловна все говорит и не сводит глаз с моего лица.

– Иногда они выбирают любую безделушку и кружат над ней, пока кто-то живой не заберет ее себе, тем самым выпуская их из клетки.

Мне не надо смотреть по сторонам, я и так знаю, что больше ее никто не слушает. Мне кажется, что глаза Евгении Павловны горят огнем.

– Они рыщут по свету в поисках подобных себе, только живых, и, добравшись до жертвы, изводят ее до смерти. Потому что они следуют зову. Утоли голод. Утоли голод. Утоли голод!

– Нет! Нет!

Я делаю глубокий хриплый вдох и пытаюсь сфокусировать зрение. Тая смотрит на меня растерянным и немного испуганным взглядом.

– Зачем так орать? – спрашивает она. – Не голодная. Я поняла.

– Что?!

Только теперь я понимаю, что мы в столовой. Полинка тоже сверлит меня непонимающим взглядом. Воспоминания обрушиваются на мою голову, как наковальня. Урок закончен. И следующий тоже. Была контрольная. И, кажется, я не написала ни одного решения. Моя надежда «продать» ответы Тае утрачена навсегда. Денег на подарок маме мне не видать. Зато эта чертова легенда Евгении Павловны, кажется, выучена наизусть. Мама любит повторять, что я постоянно где-то витаю. И сегодня я бы с ней согласилась.

– На-а-адь, – протягивает Тая, силой усаживая меня за стол. – С тобой все о’кей?

– Все нормально, – слабо отзываюсь я. – Хотя нет. Займи две тысячи.

Она удивленно улыбается и лезет в сумочку. Я мысленно выдыхаю. Оказывается, все было так просто. Однако вместо кошелька она достает свою увесистую косметичку, жужжит «молнией» и протягивает мне губную помаду. Красивый флакон, известная марка, только вот, зачем?

– У тебя губы синие, – объясняет она и укоризненно цокает языком, затем добавляет: – Дарю!

Полинка восхищенно пялится на щеку Таи. Я принимаю подарок с натянутой улыбкой и убираю в карман.