Утомленная планета

Я учился в востоковедческом вузе и, помню, на третьем курсе или на втором написал работу по кафедре философии. К сожалению, это было запрещено. Нужно было писать только по той кафедре, к которой тебя прикрепили. Но меня тянуло к философии, к широкому познанию жизни, к законам диалектики, к понятию материи, духа, что из чего происходит и что во что превращается. Сложнейшие категории мышления! Может быть, я учился бы на факультете политологии. Но тогда, во времена моего студенчества таких факультетов не было вообще. Их, кстати, не было и на Западе. Потом уже где-то ближе к 80-м годам они появились в Сорбонне, Кембридже, Гарварде.

У нас, чтобы получить политологическое образование, нужно было соединить воедино несколько разных факультетов – от философского до юридического. Вот из них, может быть, и получился бы один политологический. Позднее, уже в 90-е годы в нескольких вузах была специально создана специальность «политология». Но факультета политологического нет нигде и по сей день. Хотя для меня, например, идеальный вариант был бы, если бы я закончил политологический факультет МГУ, и с 23 лет начал бы заниматься практической политикой.

Но не было условий. Не было возможности сразу получить такое образование. Нельзя было сразу заняться политикой, учитывая специфику режима в нашей стране до 1985 года. И еще. Я не просто хотел заниматься политикой. У меня уже начала вырабатываться собственная геополитическая концепция. Позднее она, по крайней мере так ее назвали журналисты, получила определение «формула Жириновского». Суть ее, очень кратко, если не сказать очень пунктирно, состоит в необходимости нашей страны укрепить свои геополитические позиции на южных рубежах Отечества. Для броскости я назвал эту формулу «последний бросок на юг». В этой книге у меня еще будет повод вернуться к своей формуле и рассказать и о ней, и о том, что с ней было связано тогда и что будет связано позже, уже в наступившем XXI веке.

Здесь же я хочу еще раз обратить внимание читателя на используемую мной терминологию – «этногеополитика». Ты, читатель, не поверишь мне, но это реальнейший факт! В 1993 году впервые в нашей стране был издан энциклопедический словарь «Политология». В его написании была задействована масса ученых, среди них с довольно известными именами. Так вот, факт состоит в том, что в этом издании даже не значится термин «этнос», не говоря уже о таком понятии, как «этнополитика»! Геополитика трактуется исключительно как сфера международных отношений, что значительно снижает степень охвата проблем, входящих в эту политологическую дисциплину. Да и сам термин «политика» так прокомментирован, что понять его значение, что называется, «без бутылки» просто невозможно. Жаль. Очень и очень жаль, что такое благое начинание обернулось прямо-таки не просто комом, а едва ли не слипшимся комом грязи и неразберихи!

Так, этнос-народ, его геоместонахождение и политика – организующая и управляющая этносом сила. Каждая из этой триады – вполне самостоятельная величина. Но с каким знаком – плюсом или минусом – кажется эта величина, всецело зависит от их способности и умения жить сообща, действовать вместе. Соответственно, и изучать каждую из этих величин можно и нужно порознь, в отдельности. Но результативность этого изучения можно обнаружить, только сопоставив все эти элементы в одном ряду. Иначе говоря, применив, как модно сегодня говорить, комплексный подход. И во-вторых, сведя все элементы предмета изучения в единую систему, использовать системный подход в их освоении. Наконец, в-третьих, проследив развитие всех элементов системы в их неразрывном целом, то есть учтя их преемственность,– что во что переходит, что и когда утрачивает свои природные свойства, что и почему исчезает, оставив после себя пустоту или перейдя в новое качество,– применить метод исторических аналогий.

Когда в конце 90-х годов XX века я попытался применить этногеополитическую методологию к исследованию моего поколения в романе «Иван, запахни душу!», один неглупый профессор заметил, что я в данном вопросе не одинок. Были люди, которые и до меня использовали подобную методологию. В частности, Лев Николаевич Гумилев. Скажу честно, до разговора с этим профессором я не прочитал ни строчки из идейного наследия покойного мыслителя. Он умер в начале 90-х годов. Тем большим было мое с профессором удивление. Получается, что я самостоятельно пошел по тому пути, который выбрал и Лев Гумилев.

Свои первые мысли о будущей теории этногенеза, то есть развитии наций и народностей, этносов, Гумилев выносил в ГУЛАГе. Он записывал эти мысли на разных клочках бумаги, спичечных и папиросных коробках и др. Потом по памяти восстанавливал свои записи. Случай не столь уж и редкий в истории философской мысли России. Один из основоположников славянофильства, Александр Степанович Хомяков таким вот образом, «по памяти», написал свою знаменитую «Семирамиду». Это четыре увесистых тома о философии истории России и Европы.