Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости

Ретроспекция. Ученый

Жизнь не очень-то баловала Антиподиста Элпидифоровича Сапрыкина, начиная с имени, которым наградил его помешанный на греческой медиевистики батюшка, до странного с точки зрения родителей увлечения — лошадьми…

Нет, папа понимал, что у интеллигентного человека МОЖЕТ быть живой интерес к лошадкам, например, тотализатор на Московском Ипподроме работает каждое воскресенье… Но посвятить жизнь изучению ЛОШАДИ ad hoc — нонсенс!

А что делать? Видящий папа и мама в промежутках между посещениями ими Научной Библиотеки, растущий как трава на руках у грандмама Антиподистик (по домашнему — Подя), видимо, реализовывал свои детские комплексы — неосознанно тянулся к чему-то большому, теплому и надежному.

И после окончания арбатской школы № 301 юноша поступил не на филфак МГУ, где уже грел ему место папа, а — о ужас! — в Тимирязевку, на факультет животноводства.

Для начала домашние лишили Антиподиста ежемесячной денежной субвенции. Пришлось Поде зарабатывать на трамвай до Петровского Парка общественно полезным трудом, перепечатывая на пишмашинке чужие дипломы и даже диссертации. Однако же он учебы не бросил и даже по окончании с отличием Академии был оставлен на кафедре патологии непарнокопытных при alma mater. Ну и где ему было, теоретику, научиться запрягать лошадь, ежели вся его научная работа проходила в пределах Окружной Московской железной дороги…

Так уж случилось, что по окончании весенней сессии отправили его в Брест, для чтения общественно доступных лекций. Темы самые популярные: «Профилактика инвазионных нутталиозов», «О санации мыта и подседов»…

Да только не сложилось с лекциями — война началась. Отправив коллег — Александру Саввищну и Музу Васильевну на Восток, Антиподист решил вступить добровольцем в армию… и вступил. В обоз старшины Васькова!

— Ну нет, это не дело! — выслушав Сапрыкина, решительно заявил Лернер, — это все равно что гвозди микроскопом забивать! Так вот, товарищ доцент, вручаю вам записку, и поезжайте в Кобрин, найдете там главного ветврача Армии, поступите в его распоряжение. И БЕЗ ВОЗРАЖЕНИЙ МНЕ! А не то — арестую!

И злобный кровавосталинский опричник устало улыбнулся.[110]

24 июня 1941 года. Около пяти часов утра — еще до начала утреннего обстрела.

Брест. Улица Фортечная, дом 41

Если ехать по железной дороге из Минска на Варшаву, то справа по ходу, немного не доезжая Центрального вокзала, вы увидите ряд беленьких домиков. Это она и есть, Фортечная, плавно перетекающая в Шоссейную. Особенно ничем не прославленная, кроме того, что в доме № 1 располагается Брестское отделение Белорусской железной дороги.

И люди на Фортечной живут тихие, незаметные. Железнодорожники, работницы со швейной фабрики, всякий разный работящий разночинный народ. Обыватели городские. Те, на которых город и держится.

Вдоль по этой улице и бежала взапуски гражданка Никанорова, трепетно ожидая, ЧТО именно ей скажет любимая матуся… Сходила, называется, девочка на танцы!