Утомленные вином

Достаточно сказать, что главнейшей соборной заповедью, зафиксированной в первых строках Устава, было требование «напиваться каждодневно и не ложиться спать трезвыми».

Что же касается Евангелия, то вместо него была сделана книга, в которой стояло несколько сосудов с водкою.

Особенно весьма блудливому Петру нравилось спаивать женщин, в связях с которыми он был неразборчив. Как следствие, он долго и тяжело болел сифилисом.

Не изменял соей пагубной привычке царь и за границей.

«В Либаве, — писал К. Валишевский, — он увидал в первый раз Балтийское море, море варягов, и, не имея возможности, благодаря дурной погоде, продолжать свой путь, проводил время в винных погребках в обществе портовых матросов, чокаясь и болтая с ними, упорно выдавая себя на этот раз за простого капитана, на которого возложено поручение вооружить капер для царской службы».

Так было и в Бранденбурге, и в Голландии, и в Англии, где, по словам маркиза Кермартена, обычной утренней порцией Петра была пинта (0,55 л) бренди и бутылка шерри.

По свидетельству епископа Солсберри Джилберта Бернета, Петр даже в Англии собственноручно гнал и очищал водку.

О загулах Петра I существуе велкое множество рассказов и легенд, и нет никакого смысла упоминать их.

Гораздо важнее сказать о том, что если великий царь и пил до полусмерти, то работал он, без малейшего преувеличения, до смерти.

Наложило ли пьянство Петра свой отпечаток на дальнейшее продвижение России по этому пути?

Наверное, отложило. Но только в известной степени. По той простой причине, что все сделанное Петром намного перевешивает его разгульную жизнь.

Более того, даже самые рьяные противники Петра не считают его алкоголиком.

Да он и не был им.

Вино для него было, скорее, неким стимулом, который не только не мешал работе, но и в известной степени помогал ей.

Что же касается его загулов, то это была, скорее всего, желание расслабиться, поскольку даже сейчас трудно представить, в каком нервном напряжении жил наш великий царь, что называется, с младых ногтей.

Екатерина I

Любила погулять и Екатерина I.

Делами государства занимался А. Д. Меншиков, а сама императрица подобрала себе соответствующее окружение, сутки напролет предавалась неумеренному пьянству и столь же неумеренному разврату.

Особенно Екатерина налегала на крепкие венгерские вина, которые закусывала бубликами, и лишь потом переключалась на очищенную водку.

О ней писали иностранцы: «Екатерина вечно пьяна, вечно пошатывается и вечно в бессознательном состоянии».

«Нет возможности, — писал в 1725 году один из членов дипломатического корпуса Лефорт, — определить поведение этого двора.

День превращается в ночь, все стоит; ничего не делается. Никто не хочет взять на себя никакого дела. Дворец становится недоступным; всюду интриги, искательство, распад».

Через год тон его совершенно не изменился, как не изменился и образ жизни двора царствующей прачки.

«Боюсь прослыть за враля, — сообщал он, — если опишу придворную жизнь. Кто поверит, что ужасные попойки превращают здесь день в ночь. О делах позабыли; все стоит и погибает».

Апофеозом всего сказанного является запись того же Лефорта, сделанная 15 марта 1727 года: «Казна пуста; денег не поступает, никому не платят. Одним словом, не нахожу красок, чтобы описать этот хаос».

Впрочем, ничего иного и не могло быть. Екатерина даже при всем желании не могла править страной в силу полного отсутствия каких-либо для этого способностей.

Это ведь только в мечтах Ленина кухарки могли управлять государством. На деле же прачки так и остались прачками.

«Без сомнения, — писал по этому поводу К. Валишевский, — Екатерина была неспособна заботиться об обширном хозяйстве, выпавшем на ее долю и не походившем на те, в которых ей приходилось блистать в ту пору, когда она стирала белье Меншикова».

Тем не менее, в правление этой прачки только за один год ее веселая компания пропила два с половиной миллиона рублей при бюджете страны в восемь с половиной миллионов. Но на образование денег при этом не хватало.

Довольно разгульную жизнь вели и Елизавета Петровна, и осбенно Петр II, но к их поведению, точно так же, как и в случае с вдовой Петра, нельзя относиться критически, поскольку это были правители только по статусу, но никак не по призванию.

В отличие от других романовых совершенно не пил Павел I, хотя его отец Петр III выпить любил.

Да и мать, Екатерина II, не отказывалась.

Но самое интересное заключается в том, что именно при Екатерине II винокурение стало исключительно привилегией дворянства.

За 20 лет ее правления ею было издано 37 постановлений о производстве винокурения и хлебном вине.

По сути дела при ней произошел отказ как от государственного производства водки, так и от государственного контроля за ее частным производством.

В конце концов, дело дошло до того, что каждый помещик имел свою собственную марку ароматизированной водки.

Высокое качество производимой в дворянских хозяйствах русской домашней водки обеспечило ей уже в XVIII веке международный престиж.