Утонувшие девушки

– Энджи! – Мэддокс твердо взял ее за плечи. – Погляди на меня. Я здесь ради тебя. Я обязан тебе жизнью. Ты и Джинни спасла. Мне нужно, чтобы ты была со мной. Джек-О тоже по тебе скучает…

Энджи не удержала улыбки.

– А где он?

– Со своим нянем. У нас с тобой, видишь ли, планы на вечер.

Энджи попыталась отстраниться. Она боялась силы своего чувства к этому человеку.

– Ну я не знаю…

– Пойдем. – Он обнял ее за плечи и повел к «Импале». – Твою потом заберем.

Он открыл пассажирскую дверцу. Энджи колебалась.

– Садись.

– Куда мы поедем?

– Сегодня сочельник, традиция велит праздновать. Я должен как-то отблагодарить человека, который спас меня и Джинни, поставив на карту свою жизнь и карьеру, презрев все приказы ради меня и моей дочери. Я перед тобой в долгу.

Он закрыл за Энджи дверь и обошел машину.

Когда он сел рядом, Энджи проговорила:

– Я записалась к полицейскому психологу.

Мэддокс замер, встретившись с ней взглядом. Его глаза засверкали от эмоций.

– Мы с этим справимся, Энджи, – тихо пообещал он.

Мы…

Энджи ухватилась за это слово, а Мэддокс выехал со стоянки и повез их в город.

╬

Глава 79

Когда Мэддокс свернул на шоссе, огибавшее бухту, Энджи поглядела на него:

– Ты говорил отделу внутренних расследований, что приказал мне не следовать за тобой?

– Да как-то не пришлось. Меня об этом не спрашивали.

Она молча смотрела на его профиль, понимая, что он снова ее прикрывал, рискуя работой. Сердце переполнили нежность и боль. Энджи отвернулась к окну, заштрихованному дождем, и спросила:

– Как там расследование? Какие направления выделились?

Пауза затянулась, и Энджи почувствовала коготок обиды.

– Следственная группа увеличивается, включили уже и государственных обвинителей. Сейчас я в основном занимаюсь «девушками со штрихкодом»…

– Ну, ну?..

Он бросил на нее взгляд:

– Строго между нами…

– Господи, Мэддокс, кому я могу проговориться?!

– На «Аманде Роуз» их было шесть. Четыре из Восточной Европы и две сирийки. Мы считаем, их купили в каком-нибудь лагере беженцев и переправили владельцам «Аманды Роуз». Возраст – от тринадцати до семнадцати. Молчат как рыбы – их били, запугивали, внушали, – если что, то… И у каждой на шее татуировка – штрихкод.

– Это мне нужно вести это расследование, – в отчаянии сказала Энджи. – Нашего же отдела работа!

– И будешь вести, когда вернешься. Это, кстати, случится раньше, чем ты думаешь.

– Не золоти мне пилюлю, Мэддокс. Все я понимаю. Избавь меня от утешений.

Он хмыкнул, свернув к Говернмент-стрит:

– Извини. Но я действительно считаю, что все так и будет. За тебя чуть не все управление.

– Это не меняет того факта, что… Стоп, а что мы здесь делаем?

Мэддокс остановил машину возле паба «Летающая свинья».

– Я туда не пойду, – отказалась Энджи.

– Еще как пойдешь. – Мэддокс распахнул для нее дверь. Изнутри донеслась музыка – энергичная, озорная. Энджи поколебалась.

– Почему ты заставляешь меня делать то, что я не хочу? – проворчала она.

Он широко улыбнулся, и в красивых синих глазах появился лукавый огонек.

– Заставляю? Кто же может заставить Энджи Паллорино!

Энджи вошла в паб, нервная и напряженная. В баре яблоку было негде упасть. На маленькой эстраде играл ансамбль.

Мэддокс снял пальто. Энджи окаменела, перехватив взгляд Лео, но старый детектив высоко поднял руку, и оркестр смолк. Все головы повернулись к ним. Лео опустил руку, и музыканты заиграли новую песню. К потолку с каждого столика полетели шары, и все присутствующие запели:

– Потому что она – классный парень, она классный парень, она классный парень, это скажет любой из нас! Гип-гип ура в честь Паллорино!

Бар взорвался приветственными криками, а Лео подошел, с силой врезал Энджи ладонью по спине и сообщил:

– Рад твоему возвращению, Паллорино!

Энджи вытирала повлажневшие глаза, смутившись своей чувствительности.

– Господи, Лео, я пока не вернулась, я отстранена еще, черт бы все побрал.

– А-а-а, практически вернулась. Бармен, всем по стаканчику за мой счет! Ты что будешь?

Энджи пораженно смотрела на Лео, потом повернулась к Мэддоксу, улыбавшемуся, как Чеширский кот.

– Твоих рук дело? – набросилась она на него.

– Ты среди друзей, Паллорино, – отозвался Мэддокс и попросил Лео: – Возьми нам бутылку хорошего красного вина, а?

– Сейчас будет.

– О, слышь, привет! – поздоровался подоспевший Хольгерсен. – Все, кто носит синюю фо-о-орму, болеют за тебя-а-а-а! – пропел он прекрасным бархатным басом и серьезно добавил: – Рад тебя видеть, напарница.

– Ты надрался!

– Да! – Кьель вытянул руки по швам и покаянно повесил голову: – Виновен по всем пунктам. Но никакого секса. Твердо стою на позициях целомудрия.

– Извращенец, – буркнул Лео, проталкиваясь к Колину Макгрегору через клиентов, осаждавших бар.

С дальнего столика помахала Барб О’Хейган: там, где она сидела, с потолка свисал блестящий рождественский «дождик». В пабе сильно пахло пивом, жареной индейкой и рождественским пудингом с ромом.

Мэддокс провел Энджи через толпу. Рядом с О’Хейган сидела Санни Падачайя, коронер Альфонс и Дандерн со Смитом.