Утонувшие девушки

– Ты вспомни, какая вчера погода была, – отозвалась Энджи. – Водители наверняка не по сторонам глазели, а внимательно следили за дорогой. – На углу квартала она сверилась с часами. – Так, от остановки две минуты. – Свернув за угол, они увидели аккуратную парковку с фонарными столбами, стилизованными под газовые фонари, и кафе-пекарню с неоново-синим комичным барсуком на окне. Яркий теплый свет наполнял абажуры ламп на маленьких столиках… – Вот и пришли. – Детективы поднялись по ступенькам на террасу и остановились у стеклянных дверей. – Только Драммонд сюда не дошла. С ней что-то случилось по дороге.

Хольгерсен взялся за ручку двери, но Энджи, повинуясь неясному побуждению, обернулась и всмотрелась куда-то за край освещенной парковки. Кирпичные строения газовой станции с заколоченными окнами казались отсюда мрачными, зловещими громадами. Вдруг резкий порыв ветра сдул туман, клубами наползавший с воды, и между заброшенными домами открылся узкий проход, в начале которого спиной к Энджи стояла девочка в розовом платье – светящаяся и почти парящая в воздухе.

Ребенок медленно повернул голову и взглянул на нее через плечо. Лицо белело в темноте. Девочка протянула вперед правую руку – в левой она держала маленькую корзинку:

«Пойдем в рощу поиграть… Пойдем играть…»

Внутри Энджи рос темный ужас. Девочка звала за собой, и Энджи будто что-то потянуло во мрак узкого переулка, словно ее вели за невидимую леску. Против воли она сделала шаг к привидению.

– Паллорино, ну ты идешь? – Хольгерсен уже открыл дверь кафе, откуда вместе с теплым воздухом вырвались музыка и смех.

– Что? Да, да… Слушай, сходи опроси, не видел ли кто вчера Драммонд. Задай обычные вопросы – не было ли у нее проблем, не делилась ли своими страхами в последнее время, не было ли конфликтов с клиентами, коллегами или бойфрендом… А я кое-что проверю. – Энджи быстро спустилась с крыльца и исчезла за пеленой тумана и мокрого снега.

– Паллорино! – окликнул Хольгерсен и выругался, не дождавшись ответа.

«Пойдем играть… пойдем…»

Шепот слышался громче, в переулок влекло с неодолимой силой, и Энджи перешла на бег, спеша к черному зияющему проходу между зданиями, хотя все ее тело, каждая клетка кричала ей, что надо бежать и спасаться.

«Беги, беги! Утекай, утекай!»

Странные слова отдавались в ушах: некоторые походили на искаженный английский, будто ребенок коверкает, и означали приглашение к игре, зато другие фразы казались иностранными, хотя Энджи почему-то понимала их значение – мчись отсюда со всех ног, не медли!

С бьющимся сердцем она ступила в переулок и остановилась: девочка в розовом оказалась вдруг в дальнем конце прохода – невозможное розовое светящееся пятнышко, она снова куда-то манила вытянутой ручкой.

Туман заклубился, затем его унесло порывом ветра, и девочка исчезла.

Энджи с трудом перевела дыхание. От пота щипало верхнюю губу. В кирпичном ущелье царил непроглядный мрак – даже стены были черными от копоти и мха. Энджи снова включила фонарик. По проходу тянутся старые шпалы. Между ними блестят осколки стекла, валяется пустая бутылка, и все тонет в мокром снегу. Энджи медленно двинулась вперед. Гравий и прихваченная морозом слякоть хрустели под подошвами.

Луч фонарика отскакивал от стен, выхватывая выступы и щели, отчего тени беспорядочно метались вокруг. Что-то живое шмыгнуло по ботинку, и Энджи ахнула, инстинктивно дернувшись к кобуре на боку. Крыса скрылась в сточной трубе, уходившей куда-то вниз из маленького углубления в стене. Всего лишь крыса… Овладев собой, Энджи двинулась дальше, туда, где ей в последний раз привиделась девочка. Переулок вывел на широкий пустырь – из снежной каши торчали травяные кочки и колючие кусты. Над водой ревела сирена. Энджи посветила вокруг – девочки в розовом нигде не было.

Конечно, никакой девочки нет.

У нее галлюцинации, как у Мириам. Значит, она заболевает. Но отчего она кинулась за явным плодом воображения? Энджи не на шутку испугало, что галлюцинации могут быть сильнее логики. Она уже решила вернуться к освещенному теплому кафе, как вдруг увидела впереди заднюю стену автобусной остановки и свою «краун вик», припаркованную рядом. Тут-то ее и осенило.

Она взглянула на переулок новыми глазами: Драммонд наверняка срезала здесь дорогу. Злоумышленник мог оставить машину на этом пустыре – сюда можно свернуть из другого переулка, ближе к берегу. И ни единого фонаря.