Утонувшие девушки

– Нет, выслушай меня. Это хорошо, Джек. Это мощный инструмент. Подумай сам: Зак, по твоему поручению, представит эти чудовищные нападения с изнасилованиями как наследие политики Маркхэм и ее попустительства по отношению к преступникам, бездомным, уличным распространителям наркотиков. Ты скажешь людям, что это результат расхлябанности коррумпированной и беспомощной столичной полиции. Четыре года. – Джойс выставила четыре пальца. – Четыре года назад этот насильник впервые привлек внимание отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. Год спустя произошло новое нападение, и все равно его не нашли. А теперь этот тип, если это он, начал убивать, причем у него уже не одна жертва, а целых две! Низкая раскрываемость провоцирует усугубление тяжести преступлений. Скажешь своим избирателям, что они выбрали тебя, чтобы разобраться в бардаке, устроенном Маркхэм и Гуннаром, и под этим предлогом начнешь действовать жестко и быстро, обновив состав полицейского управления и назначив туда новых людей, согласных с твоей политикой. А когда полиция подберется к этому ублюдку, найдешь повод уволить Гуннара и поставишь на его место Энтони Морено, как ты и хотел с самого начала. – Она отвела с лица густую прядь и улыбнулась: – И уже под руководством Морено полиция арестует серийного маньяка.

Киллион опустил глаза и глубоко вздохнул.

– Это просто стратегия, Джек, – негромко сказала Джойс. – У тебя обязательно должна быть стратегия. Тогда ты сможешь покончить с этим раньше, чем оно покончит с нами.

Киллион снова поглядел на нее:

– С нами…

– Нам же хорошо вместе, – добавила Джойс.

Он иронически хмыкнул, но не удержал улыбки.

– А потом, – медленно сказал он, – печально известный насильник и убийца будет приговорен тобой, замом генерального прокурора.

Искоса поглядев на него, Джойс лукаво улыбнулась.

– Да, ты высоко метишь, – с уважением сказал Киллион. – Министр юстиции, а то и премьер!

– Нет, Джек, премьером у нас будешь ты. – Джойс поднялась на ноги и, мягко ступая, подошла к нему. Подняв юбку, она прижалась к Киллиону и приподняла его лицо ладонями: – Меня вполне устроит место верховного судьи… – Теплым открытым ртом она впилась в его губы, и внизу живота у Киллиона стало горячо. – У нас есть час, а потом мне надо ехать домой, – пробормотала она, не отрываясь от его губ.

Его ладонь скользнула между ног Джойс, сразу ощутив обнаженную кожу. Сердце Киллиона споткнулось – Джойс стояла в чулках, но без трусиков. Он начал мять ее бритый лобок и сквозь розовый туман в глазах увидел, как Джойс, застонав, начала тихонько раскачиваться, потираясь о его руку. Двумя пальцами он раздвинул половые губы: внутри было гладко, горячо и влажно; маленький напряженный бутон клитора упруго торчал. Киллион поглубже ввел палец внутрь и начал массировать, ища неуловимую точку «джи», способную взорвать Джойс в одно мгновение. Она запрокинула голову, выгнув спину, и шире раздвинула ноги, постанывая от удовольствия.

╬

Глава 18

Мэддокс вышел на холодный ночной воздух вместе с Лео и Паллорино. Мысли путались, и кровь еще кипела от адреналина и чего-то более мощного – горячей сексуальной энергии, напрямую связанной с женщиной, которая вошла сегодня в морг, шокировав Мэддокса до полного обалдения. Ничего себе совпадение! Энджи из ночного клуба – и вдруг следователь! Рыжая бестия, которую он страстно желал снова завалить в постель, теперь работает с ним над расследованием, и Мэддокс как раз никак не может позволить себе завалить его.

Было почти одиннадцать, и все вокруг точно притихло в ожидании. Дыхание вырывалось изо рта туманными облачками, когда они шли к своим машинам. Несмотря на чистейший воздух, запах смерти въелся в ткань их одежды и в волосы, задержался в ноздрях и на коже. Мэддокс по опыту знал, что этот запах будет преследовать их еще долго. В морге заканчивала О’Хейган с лаборантами. Как только патологоанатом счистила остатки мягких тканей со лба жертвы, на лобной кости открылись тонкие царапины, составлявшие крест. Следы веревки на шее, запястьях и щиколотках были признаны прижизненными, а анальные и вагинальные разрывы оставили жертве как при жизни, так и после смерти.

Покойнице пришлось несладко, прежде чем она умерла от удушения.

Внутри кокона из пленки О’Хейган нашла фрагменты сухих листьев, несколько крупинок почвы, семечко какой-то травы и личинку падальной мухи, что свидетельствовало – смерть наступила не в воде. Тело некоторое время пролежало на воздухе, скорее всего, под навесом, и лишь потом было брошено в море. Все это должно помочь сузить район поисков места преступления.

Установить время смерти оставалось непростой задачей в отсутствие точного места преступления и с учетом минусовых температур: О’Хейган пояснила, что даже когда смерть наступает по одинаковой причине и в идентичных условиях, одно тело может разлагаться стремительно, а другое – почти не измениться. Личинки же падальных мух при неблагоприятных условиях вообще способны впадать в анабиоз.