Утонувшие надежды

— Но, с другой стороны... — начала она.

— Не стоило проезжать на красный свет, — заметил Стэн. — Нам с тобой некуда торопиться.

— Это тебе некуда торопиться, — поправила его мамуля. — А я намерена как можно быстрее выбраться из машины и залезть в ванну. Между прочим, ты меня перебил.

— Извини.

— Так вот, я хотела сказать, что, с другой стороны, было бы чистейшей глупостью дарить Максимиллиану какую-нибудь особенную, необычную машину, которую мог бы опознать хозяин и засадить Макса за решетку. Такой подарок ему не нужен.

— Не бойся, мам, — отозвался Стэн. — Я буду помнить об этом, выбирая машину.

— Тогда посмотри сюда, — предложила мамуля, нажимая на тормоз и тыча пальцем.

Они только что миновали Гранд-Арми-плаза и выехали на Парк-Вест-проспект. Парк остался справа, а слева возвышались шикарные старые кирпичные дома. Это был район преуспевающих людей, и кто-то из них — а скорее приезжий — оставил на ярко освещенной стоянке серый с отливом «астон мартин».

— Ага, ага, — приговаривал Стэн, пока мамуля парковала такси рядом с будущим подарком. — Прекрасный выбор, мамуля.

— Будь осторожен, Стэн, — сказала мамуля.

Стэн вылез из такси, и первое, что бросилось ему в глаза, был пожарный кран, подле которого припарковался «мартин». Второе, что он заметил, красно-бело-голубые дипломатические номера; впрочем, к неудовольствию полицейских, дипломатическая неприкосновенность распространялась также и на пожарные гидранты.

Стэн рассмотрел номера, ухмыльнулся, подошел к матушкиному такси, просунул голову в окошко с пассажирской стороны и сказал:

— Отлично, мамуля. Машина дипломата. Полицейские не имеют права даже записать его номер.

— Встретимся у Максимиллиана, — отозвалась мамуля и вырулила на дорогу. Стэн вынул из кармана связку ключей и вновь приблизился к «астон мартину».

Пятый по счету ключ подошел и к дверце, и к замку зажигания. Стэн отогнал машину от пожарного крана, развернулся и, вновь проехав по Арми-плаза, двинулся на северо-восток, через Бруклин и Куинс, направляясь к парку подержанных машин Максимиллиана, что находился неподалеку от Нассау-каунтилейн. Добравшись до места, он съехал на боковую улочку, огибавшую расцвеченную яркими флажками площадку, вырулил на неприметную подъездную дорожку позади площадки и остановился у высоких кустов, росших вдоль белых дощатых гаражей. Стэн вылез из «астон мартина», любовно похлопал его по капоту, вошел в распахнутые ворота и двинулся по обсаженной кустарником тропинке, ведущей к конторе Максимиллиана — небольшому розовому оштукатуренному, скромному на вид зданию, словно попавшему сюда прямиком из Калифорнии. Войдя через заднюю дверь в обшитую серыми панелями комнату, Стэн кивнул худощавой женщине с серьезным лицом, сидевшей за одним из двух неопределенного вида столов и печатавшей на машинке.

— Привет, Харриет, — сказал он. — Где Макс?

Женщина подняла голову и улыбнулась, при этом ее пальцы продолжали бегать по клавишам, словно самостоятельные существа, живущие собственной жизнью.

— Привет, Стэн, — отозвалась она. — Твоя мамуля уже дожидается. А Макс на площадке, с кем-то торгуется.

— Надеюсь, не с моей мамулей?

— Он бы на это никогда не решился. — Харриет усмехнулась и вновь опустила глаза на машинку.

Стэн открыл дверь, ведущую в соседний кабинет, вошел туда и выглянул на площадку, забитую «кольтами» и «гольфами». Вдалеке за их рядами на ярком солнце виднелось желтое такси мамули. Макс стоял справа — там, где хранились самые побитые, старые и никчемные машины, на лобовых стеклах которых красовались белые надписи «экстра!!», «конфетка!!» и «не проходите мимо!!». Макс, крупный пожилой мужчина с редкими седыми волосами и тяжелым подбородком, выглядел так, словно оказался на солнце по недоразумению; комната без окон, с серым ковром на полу куда лучше соответствовала бы его облику. И тем не менее он стоял на залитой солнцем площадке, руки в боки, в своей неизменной черной жилетке, из-под которой торчала белая рубашка, перепачканная от соприкосновений с подержанными машинами. Его наряд дополняли бесформенные измятые брюки и ботинки, похожие на буханки черного хлеба.

Как и сказала Харриет, Макс торговался с парой посетителей. Стэн облокотился о подоконник и принялся рассматривать клиентов, которые выглядели на солнцепеке столь же нелепо, как и Макс. Это были двое юнцов лет двадцати от роду, с густыми черными шевелюрами и густыми усами на смуглых черноглазых физиономиях. Они щеголяли в мешковатых свитерах, вельветовых брюках и веревочных туфлях. Один из них беседовал с Максом, другой наблюдал за улицей. Затем они поменялись ролями, и теперь уже второй юнец выслушивал излияния Макса.