Утопающий во лжи 2 (СИ)

Наблюдая за происходящим перед моими глазами, я всё больше убеждался, что пределу ужаса охватывающего мой разум совершенно нет никакого конца. Несколько раз, думал, что сердце действительно прекратит биться от страха, не выдержав такого потрясения. Первый раз это произошло, когда я почувствовал, как яд из этого мерзкого вина начал понемногу проникать в мою кровь, и конечности всё сильнее, постепенно, но неуклонно отказывались двигаться. А ведь я сразу заподозрил неладное, когда только услышал о небывалой щедрости древнего лича. И действительно, где это видано, чтобы нежить угощала живых. Но это не помешало всем гоблинам в нашем лагере, с удовольствием, нализаться этой отравы. Да и я хорош, ведь стоило мне увидеть, что все старшие офицеры без всякого сомнения опрокидывают один кубок за другим, причём даже старый десятник не отказал себе в этом удовольствии. Так я сразу и потерял бдительность, и хоть какую-то осторожность. Поддался этой всеобщей, и теперь понимаю, что неуместной радости, охватившей наш временный лагерь. С другой стороны, чего было бояться. Все самые сильные воины и маги рядом с нами, тут скорее древний лич должен был чувствовать себя неуютно. Но как оказалось, всё было абсолютно не так.

Когда я понял, что все вокруг оседают на землю, да и вообще, ведут себя словно гнилые мешки с зерном, меня спасло не моё самообладание, нет. Просто онемевшее тело не дало мне совершить ошибку и случайно пошевелиться. Выдав тем самым, что я не потерял сознание, как сделали это рядовые солдаты, уткнувшиеся лицами в серый песок. А когда до меня, наконец, начал доходить смысл слов, что выкрикивал в ярости сотник Оцев, господину Ирчину. То на мгновение мне показалось, что сердце остановилось окончательно. Голос моего десятника разобрать из-за расстояния было невозможно, но того что говорил ему сотник на повышенных тонах, было более чем достаточно, чтобы понять общую мысль. Нас продали. Нет, не нас, меня. Меня продали, как гнилой, протухший фрукт. Меня, мага, достойно прослужившего столько лет на благо Лорда, наследника благородной семьи, продали на растерзание мерзкой нежити, словно я не ценнее дерьма нургла. Потому что, судя по словам древнего лича Нуйэрия и сотника Оцева, главным товаром, выступал именно старый десятник, будь он проклят, злобная тварь. Для этого и нужен был тот шутовской бой с непомерно слабым мёртвым рыцарем. Чтобы господин Ирчин мог продемонстрировать свои незаурядные боевые возможности. А нас, всех нас, просто отдают в довесок, как что-то незначительное.

По правде говоря, я впал в некую прострацию, или лучше сказать отчаяние, затопившее меня с головой. Это состояние, описать его словами, наверное, не удастся. Тело, отказывалось двигаться, замерев с довольно глупым выражением лица, как мне кажется, прямо за походным столом. В моей руке, так и осталось, зажата кружка с отравленным вином. К сожалению, я не мог осмотреться, да что уж там, и голову повернуть не получалось. Так и застыл, наблюдая за старшими офицерами. Может, не понимай я всей ситуации, и моё сердце не разрывалось бы от ужаса, предвкушая предопределенную мне судьбу.

Разговор офицеров не продлился долго, и продавшие нас твари, покинули пределы нашего лагеря и окрестности крепости вообще. При этом весело посвистывая, как мне показалось. Конечно, возможно это был ветер, но довольные лица старших офицеров говорили мне об обратном. Древний лич, вместе с шестью телохранителями, тоже довольно спешно покинул наш временный лагерь, даже не удостоив напоследок, нас своим вниманием.