Утопающий во лжи 2 (СИ)

— Это нужно отпраздновать — прогремел голос сотника Оцева — многоуважаемый Нуйэрий решил угостить нас редким вином, это большая честь для каждого гоблина, но будьте умерены в употреблении данного напитка мои воины, завтра утром мы выдвигаемся в обратный путь.

Всё вокруг заглушил слитный вопль сотни глоток, восторженно скандирующих имя своего командира.

— Сотник Оцев, сотник Оцев! — кричали радостно солдаты.

Из пространственного хранилища Нуйэрий достал три деревянных бочонка, мер по тридцать каждый. Очень щедрый дар, для мёртвого мира, где уже сотни лет не росло ни единого живого дерева или хотя бы тщедушного плодоносящего куста. От этого угощения за версту несло опасностью. Но видя, с каким энтузиазмом, солдаты наполняют свои кубки, и даже старшие офицеры зачерпывают из открытых бочонков вино, наравне со всеми, ситуация лично для меня выглядела крайне удручающе. Единственное что мне поначалу удалось, так это отпивать эту бурду, малыми глотками. Но даже такую малость, мне не позволили провернуть.

— Десятник Ирчин, подходи выпей с нами — полусотник Журек, настойчиво звал меня к собравшимся в центре лагеря старшим офицерам.

— Действительно, даже тебе стоит, наконец, расслабиться — с нотками злорадства, сказал сотник Оцев — путь был не из легких, это нужно хорошенько отметить. В этот момент, его слова звучали очень двусмысленно.

— До дна — неожиданно взревел полусотник Журек Скользкий.

Все одним махом опустошили свои кубки с вином. Не усомнившись ни на мгновение. Я выпил до дна из своей кружки вслед за ними, особого выбора тут однозначно не было. Как-то странно, во всём происходящем, выглядел древний лич со своей свитой, из мёртвых рыцарей. Они наблюдали за творящимся весельем, как ожившие статуи, лишь изредка подтверждая мелкими движениями, что они, пока ещё не окаменели. Но выражение лица Нуйэрия, вызывало лично у меня много вопросов, и не один из них нельзя было назвать приятным, они буквально все вызывали тревогу в моём сердце.

Глава 26

Отвратительное пойло

Тем временем, гоблины уже разошлись к палаткам своих офицеров и начали заедать терпкое вино вяленым мясом и очень твёрдыми орехами. Спокойствие окутало наш лагерь, разговоры были приземлённые, я бы даже сказал будничные. Словно не наше войско потеряло две трети от всего личного состава, именно в этом походе. Солдаты, казалось, забыли, где они находятся и даже старшие офицеры обсуждали какие-то посевы в принадлежащих им деревнях. Но и уйти мне не позволяли, заставляя продолжать с ними пить эту бурду, крайне отвратительную на вкус.

— Знаешь, десятник Ирчин — неожиданно дружеским тоном начал сотник Оцев — а я ведь так и не поблагодарил тебя ни разу. Сколько ты уже служишь под моим началом, восемь или уже все десять лет. Такого способного младшего офицера, лично у меня никогда раньше не было. Наверное, даже и не сосчитать сколько раз твоё чувство тревоги выручало нас из крупных неприятностей.

Сотник задумался, и никто вокруг, даже Перек и Тагрим, не встревали в этот странный монолог. А я в своей памяти прокручивал, те события, когда действительно, только благодаря моим усилиям были спасены жизни подчиненных господина Оцева. И злость, как обычно начинала затапливать мой разум, осознавая какая награда, всегда сопутствовала моим стараниям.

— А ведь Журек, до сих пор не понимает, зачем ты его тогда спас, на той стене — выйдя из задумчивости, продолжил сотник Оцев — ну это и не удивительно, мой полусотник, никогда не отличался особой сообразительностью. Лично я считаю, что таким образом, ты хотел заручиться поддержкой благородной семьи. Ведь жизнь старшего офицера, чего-то, да стоит. Но видишь, этому скользкому недоумку Журеку, не хватило ума приблизить тебя к своему аристократическому семейству. Но возможно я ошибаюсь, так что ответь мне, чем ты руководствовался, спасая это ничтожество?

Разговоры простых солдат, становились всё тише, и у меня не было необходимости оборачиваться, чтобы понять, их искры начали мерцать чуть слабее, так происходило, когда гоблины начинали засыпать. Ситуация оборачивалась всё более удручающей стороной для рядовых солдат и лично для меня тоже. И этот откровенный разговор лишь усугублял ситуацию.

— Я знал, что благодарности, даже малейшей получить не удастся, за спасение Журека — начал я говорить безразличным тоном — и спас его, лишь по одной причине, ведь после этого случая он должен был мне полностью доверять, в подобных ситуациях. И это серьёзно увеличило бы и мои шансы выжить в будущем, только и всего. Так как особо коварных замыслов я не имел.