Утопающий во лжи (СИ)

Гоблины встрепенулись и радостно загомонили.

-Господин Ирчин, мы так рады, что вы остались живы – выкрикивали новобранцы.

Более тихо перешептывались, что уже и сами не надеялись выжить.

-Все, даже Мареш и Улер – хромая ближе к магам, сказал я – бегом добивать нурглов, будьте внимательны, не наберите выше 10-го уровня, иначе казню на месте.

Воины воодушевленные новыми уровнями, рассыпались по холму, усеянному телами. Но все же не бросились очертя голову, а аккуратно протыкая их копьями. Я махнул рукой магам идти за мной, по пути тоже не забывая добивать раненых. В этот момент по телу прошла волна прохлады. Это Таталем Со использовал лечение. У Леура, судя по его бледному виду, манны вообще не осталось. Продолжая спускаться с холма, я не забывал, что времени прошло немало, и многие нурглы скончались от полученных ран. Мы отходили от основной группы солдат немного в сторону. И вроде бы, я просто собирал ОС с проигравших лесных жителей. Но вот уже нас не видно для основной части отряда. Леур явно понимает к чему все идет, в отличие от молодого Таталема Со поглядывающего по сторонам довольно равнодушно. Я спускаюсь еще немного с холма, добивая пару пробитых стрелами тел. В итоге у меня уже скопилось (131/220) ОС. Теперь нас потеряли из вида последние воины моего десятка. Леур затравленно оглядывается и не выдерживает.

-Господин десятник, простите меня – испугано шепчет он.

Таталем Со растеренно поворачивает в его сторону голову, а затем ошарашенно смотрит на меня. Я стою с тесаком, уперев его в грудь старшего мага. С лезвия медленно стекают тягучие капли красной крови. Света звезд ночного неба, вполне хватает, чтобы рассмотреть мое недовольное лицо, под открытым забралом шлема.

Глава 18. Выбор иногда совсем не прост.

Глава 18. Выбор иногда совсем не прост.

Я начал подозревать неладное, практически сразу, как только старый десятник отправил весь отряд на сбор опыта. Это было против всех правил военного искусства и устава, кстати, тоже. Охранять двоих в одиночку, не только не рекомендовалось, но и в большинстве случаев запрещалось. Но мы несмотря, ни на что, стали удаляться от основной группы солдат все дальше. И было это так естественно, что Таталем Со, кажется, ничего не заметил, даже искры подозрения не мелькнуло на его лице. Маны в источнике не осталось совсем, последний мой козырь, огненный шар, пришлось использовать по приказу, очень своевременному приказу хочу сказать. Но в итоге защитится, даже не говорю убить, хотя бы просто отсрочить неизбежное, от этого боевого арахнида, было решительно нечем. Про то, чтобы скрестить клинки даже думать не хотелось. Все прекрасно видели его бой против нурглов и свалить им его удалось, наверное, только с помощью невероятной удачи, заработанной праведным поведением в их прошлых жизнях. И когда мы скрылись с глаз всех воинов нашего десятка окончательно, я не выдержал.

-Господин десятник, простите меня – сдавленно выкрикнул я.

Таталем Со еще только начинал понимать всю глубину пропасти, в которую мы попали, а огромный тесак уже упирался в мою грудь. Не могу даже представить, как он узнал о наших с Талемом Со планах, но похоже убивать нас будут здесь и сейчас. И скорее всего самым жестоким образом. Ему нечего терять. Он ничего не боится. По словам полусотника Журека, ему осталось от силы пару лет жизни и он об этом прекрасно знает. Убьет с наслаждением, разрывая нас на мелкие окровавленные кусочки, не задумываясь ни на мгновение.

-Господин десятник, простите меня – выкрикнул я падая на колени – это все Таталем Со, это он предложил, купить яд, который действует только на арахнидов. Я его отговаривал.

В этот момент Таталем Со, кажется начал понимать, что сейчас его жизнь повисла на волоске.

-Да о чем ты говоришь – взвизгнул молодой гоблин – это ты все придумал, ты покупал яд.

Внезапно старый десятник захохотал, неприятным, пугающим стрекочущим смехом. Он буквально не мог остановиться. А у меня с каждым вдохом сердце холодело и сжималось, все сильнее. Наконец я начал понимать, какую ошибку совершил. Старый Ирчин совсем поехал умом. А мы с этим заносчивым сопляком строили планы наказать его, придумывали, как убить его более мучительным способом. Что ему всё это если в нем не осталось разума. Он сражается на одних инстинктах, на мышечной памяти, въевшейся в его кровь за десятки лет службы. Десятник уже мертв. И я решил убить мертвеца. Да такая глупость действительно заслуживает наказания смертью.

Не знаю о чём думал Таталем Со упавший на колени сразу, как только начал звучать этот замогильный смех. Но я на снисхождение даже не надеялся. Что ему можно предложить за мою жизнь, когда ему ничего не нужно. И тут Таталем Со меня удивил. Пока я от страха и отчаяния потерял любую надежду и полностью ушел в свои мысли, он заметил, как смеющийся десятник начал поднимать свой тесак вверх для удара. И молодой маг, начал роняя слезы и сопли, умолять сохранить его жизнь.