Утопия

Кто-то с воплем набросился на него. Кайл почувствовал, как чьи-то руки хватают его за волосы, ногти впиваются в лицо. Он упал на спину, ударившись о скользкие тела, и, несмотря на отчаянные усилия, почувствовал, что сползает вниз, в самую гущу ботинок, туфель и сандалий. Пол походил на раскаленную сковородку, и он перевернулся, пытаясь подняться на колени, но ему не хватало сил бороться с тяжестью навалившихся на него людей. Он слышал жуткий хруст костей тех, кто пытался пробиться к закрытым дверям. Что-то тяжелое ударило его в лицо — раз, другой, — и неожиданно вся паника, замешательство, даже обжигающая жара куда-то исчезли. Словно в тумане, он подумал о том, что случилось с Томом. А затем поток тел обрушился на него, давя своим весом, и последними проблесками сознания он ощутил, что падает, падает, будто осенний лист, чтобы обрести покой на земле.

16 часов 00 минут

Энгус Пул сидел на столе в большом кабинете отдела информационных технологий, скрестив на груди руки и фальшиво насвистывая веселую мелодию. Его окружали по крайней мере три десятка других столов, большинство из которых были заняты. На каждом стояла клавиатура и жидкокристаллический монитор, установленный в точности под одним и тем же углом. Несмотря на размеры помещения, в нем было тихо, и насвистывание Пула отчетливо слышалось на фоне тихих разговоров, стука клавиш и звяканья телефонов.

В дальнем конце помещения находилась зеленая дверь без окон с предупреждающей надписью над ней, отчетливо видной даже с того места, где сидел Пул: «Вход только для персонала. Доступ с использованием сканера сетчатки и ладони». За этой дверью располагались мощные компьютеры, мозг Утопии — средоточие кремния и меди, управляющее аттракционами, роботами, пиротехническими эффектами, голографическими изображениями, живыми представлениями, видеокамерами, работой казино, распределением электричества, обработкой мусора, противопожарной защитой, монорельсом, подачей холодной и горячей воды и прочими бесчисленными системами, необходимыми для жизнедеятельности парка. Казалось неуместным, что подобный мир чудес прячется за столь бесцветным фасадом, как этот кабинет.

Из-за соседнего стола поднялась женщина и направилась в сторону Пула. Он окинул ее взглядом — лет двадцати пяти, стройного телосложения, пять футов шесть дюймов, сто десять фунтов, зеленые глаза под окрашенными контактными линзами — и продолжал насвистывать свою мелодию.

Женщина подошла ближе, разглядывая пропуск Уорна, прикрепленный к его пиджаку. Она явно не привыкла видеть приглашенных специалистов в святая святых системы.

— Могу ли я чем-то вам помочь, сэр? — спросила она.

Пул покачал головой и улыбнулся.

— Нет, спасибо, — ответил он. — Мне уже помогли.

Он снова начал насвистывать.

Женщина посмотрела на него, затем кивнула и, бросив на него еще один взгляд, вернулась за свой стол.

Пул посмотрел ей вслед, затем на часы. Ровно четыре. Он перестал свистеть и начал мурлыкать себе под нос, быстро размышляя.

Вся операция выглядела крайне неизящно и заняла больше времени, чем следовало. Впрочем, учитывая обстоятельства, с этим приходилось мириться.

План Уорна, который, с точки зрения Пула, и названия такого не заслуживал, содержал множество досадных пробелов. Для начала, доводы против Фреда Барксдейла казались ему ни на чем не основанными и трудно доказуемыми. К тому же Пул понятия не имел, где его искать или даже как он выглядит. К счастью, в Утопии имелся внутренний телефонный справочник. И точно так же к счастью, на звонок телохранителя, сделанный из пустого кабинета в конце соседнего коридора, ответили с первого раза. Взгляд Пула упал на маленький черный дипломат, рядом со свободным столом в десяти ярдах от него. Оглядевшись вокруг, Пул соскользнул со своего места, как бы мимоходом подошел к столу и схватил чемоданчик. Вполне сгодится в качестве реквизита.

Краем глаза он заметил, что к нему кто-то быстро приближается. Повернувшись, Пул увидел высокого худощавого человека с голубыми глазами и густой копной светлых волос, идущего между столами. Он пришел со стороны зеленой двери. Хотя его хорошо скроенный костюм выглядел безупречно, так же как и безукоризненно завязанный галстук, на взгляд Пула, у него был вид успешного работника, застигнутого посреди неожиданно оказавшегося крайне напряженным дня.

Пул протянул руку.

— Мистер Барксдейл?

Блондин машинально пожал ее. Рукопожатие его оказалось сухим и очень коротким.

— Да.

Пул узнал тот же самый британский акцент, который слышал по телефону.

— Прошу прощения, но я очень занят. Чем могу…

Барксдейл неожиданно замолчал, заметив прикрепленный к пиджаку Пула пропуск, и нахмурился.

— Погодите, по телефону вы…

— Прошу прощения, — прервал его телохранитель. — Но не будете ли вы против, если мы поговорим не здесь?

Учтиво взяв мужчину под локоть, он повел его к выходу — не слишком настойчиво, но и не давая сопротивляться. Главным сейчас было увести Барксдейла с его территории на нейтральную.