Утопия-авеню

– В Ричмонде, с родителями. – Эльф с трудом подбирает слова. – Если горе – боксер, то моя сестра сейчас – боксерская груша. А нам остается только смотреть.

– Тогда смотрите, – говорит Бетани, – а потом зашейте в ней прорехи и помогите собраться.

Эльф кивает. Ей больше нечего сказать.

– А что происходит с Дином и Левоном?

– О них пишут все газеты. Вот, посмотри… Сегодняшняя «Пост».

В блокнот Бетани вклеена статья с фотографией Дина на сцене в клубе «McGoo’s».

ЧЕСТЬ ДОРОЖЕ ВСЕГО!

В деле Дина Мосса, в воскресенье арестованного в Риме якобы за хранение наркотиков, произошел НЕПРЕДВИДЕННЫЙ поворот. Вчера обожаемый поклонниками гитарист «Утопия-авеню» отказался официально признать свою вину, что было условием его репатриации. Мистер Мосс, автор популярных хитов «Темная комната» и «Докажи», продолжает утверждать, что наркотики были ПОДБРОШЕНЫ полицейскими при аресте. Обвинения в нарушениях финансового законодательства, выдвинутые против менеджера группы, Левона Фрэнкленда, уже СНЯТЫ. Через своих адвокатов мистер Мосс объяснил свое смелое решение: «Я готов почти на все, лишь бы этот кошмар закончился и я мог вернуться к своим друзьям, родным и соотечественникам. Однако же я ни за что на свете не подпишу фальшивое признание в преступлении, которого не совершал».

– Вот прямо так и слышу «Край надежд и славы», – говорит Эльф.

– А Левон с Фредди Дюком слышат звон кассовых аппаратов во всей стране. Кстати, Тед Сильвер предупредил, что на Три-Кингз-Ярд будет репортер от Би-би-си «Радио-три». И другие.

– Погоди, меня что, покажут в дневном выпуске новостей?

– И в дневном, и в вечернем.

Эльф представляет отца за обедом у себя в кабинете, с сэндвичем. «А вдруг я ляпну что-нибудь не то?»

– Основное интервью даст Эми Боксер. Если ты не против.

– Нет, конечно. – Эльф представляет Дина в итальянской тюрьме. Его судьба зависит от речи Эльф. – Бетани, я же не умею…

– Да ладно! А кто в прошлую субботу заворожил две тысячи итальянцев?

– Но это ведь было на концерте…

– И здесь то же самое. Поэтому мы и встретились пораньше. Давай найдем кофейню потише, сядем и кое-что отрепетируем.

Сквозь арку Эльф, в сопровождении Виктора Френча и Теда Сильвера, проходит во двор Три-Кингз-Ярд. Во дворе толпа. Звучат приветственные возгласы. Не смолкают. Эльф хочется сбежать. «Дину нужна моя помощь». Десятки людей выкрикивают ее имя. Через миг разрозненные крики превращаются в речитатив. «Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ». Молодежь. Люди постарше. Пижоны. Небритые хиппи. «Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!» Какие-то моды. Три жонглера. Продавец хот-догов «Уэстлер». Шарманщик. Гарольд Пинтер? «Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!» За распахнутым окном наверху крутят «Вдребезги». Дорогу преграждают репортеры.

– Артур Гочкис, «Гардиан», – выпаливает проныра в твидовом пиджаке «в зубчик». – Есть ли будущее у контркультуры? Что ей угрожает?

«Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!»

Его оттесняет безволосый бульдог:

– Фрэнк Хирт, «Морнинг стар». Как «Утопия-авеню» относится к классовой борьбе?

«Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!»

К ней протискивается какой-то нахальный тип:

– Уилли Дейвис, «Ньюс оф зе уорлд». Эльф, какие у тебя параметры, грудь-талия-бедра? И кто самый привлекательный мужчина в мире поп-музыки?

«Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!»

Эльф поспешно отходит в сторону, и тут женский голос с американским акцентом шепчет:

– Не забывай дышать.

Молодая, красивая, похожа на испанку.

«Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!»

Незнакомка прикладывает губы к уху Эльф:

– Меня зовут Луиза Рей. Журнал «Подзорная труба». Но я не за этим. Удачи тебе. Не забывай дышать.

Эльф выдыхает:

– О’кей.

Тед Сильвер, адвокат «Лунного кита», проводит ее сквозь толпу к деревянному ящику под фонарным столбом. Виктор Френч, промоутер «Илекса», вкладывает ей в руку микрофон. «А вдруг я забуду, что говорить?» Бетани сжимает ей предплечье:

– Ты знаешь наизусть сотни песен. У тебя все получится.

Эльф кивает, взбирается на ящик.

«Эльф! Эльф! ЭЛЬФ! Эльф! Эльф! ЭЛЬФ!» Крики усиливаются, возгласы звучат все громче и громче. С пластинки снимают иглу, «Вдребезги» смолкает. На Эльф смотрят сотни глаз. Щелкают десятки фотоаппаратов. Зеваки глядят из окон. Эльф взмахивает рукой, просит тишины.

«Дыши…»