Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир

Рутгер Брегман Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир

Глава 1

На карту мира не стоит и смотреть, если на ней нет Утопии — места, куда всегда стремится человечество. Но, едва лишь высадившись на этот желанный берег, мы осматриваемся и, завидев край получше, вновь поднимаем паруса. Прогресс — это воплощение Утопий[1].

Оскар Уайльд (1854–1900)

Возвращение Утопии

Давайте начнем с небольшого урока истории. Раньше все было хуже.

Грубо говоря, на протяжении 99 % мировой истории 99 % людей были бедными, голодными, грязными, напуганными, тупыми, больными и некрасивыми. Совсем недавно, в XVII в., французский философ Блез Паскаль (1623–1662) описывал жизнь как грандиозную юдоль скорби: «Величие человечества в том, — писал он, — что оно знает о своей ничтожности». Философ из Британии Томас Гоббс (1588–1679) тоже считал, что человеческая жизнь в основном «одинока, бедна, гадка, груба и коротка».

Но за последние 200 лет — крохотную долю того времени, что наш вид существует на планете, — все изменилось. Миллиарды из нас внезапно оказались в безопасности, стали богатыми, сытыми, умными, здоровыми, а порой даже и красивыми. Тогда как в 1820 г. 84 % мирового населения все еще жили в крайней нищете, к 1981 — му этот показатель снизился до 44 %, а сегодня, всего несколько десятилетий спустя, он не превышает 10 %[2].

Если такая тенденция сохранится, крайняя нищета, прежде неизменная составляющая жизни, скоро будет искоренена навеки. Даже те, кого мы все же причислим к беднякам, станут наслаждаться небывалым в мировой истории изобилием. В Нидерландах, стране, в которой я живу, у любого бездомного, получающего социальную помощь, больше денег, чем было у среднего голландца в 1950 г., и вчетверо больше, чем у людей славного Золотого века Голландии, когда наша страна еще правила семью морями[3].

На протяжении веков время будто стояло на месте. Конечно, происходило много такого, о чем теперь пишут в книгах по истории, но жизнь никак не становилась лучше. Если бы с помощью машины времени мы перенесли итальянского крестьянина из 1300 г. в Тоскань 1870-го, он не заметил бы особой разницы.

По оценкам историков, на рубеже XIII и XIV вв. ежегодный доход в Италии составлял примерно $1600. Примерно 600 лет спустя — после Колумба, Галилея, Ньютона, научной революции, Реформации и Просвещения, изобретения пороха, печатного станка и паровой машины — он составлял… все те же $1600[4]. Шестьсот лет цивилизации, а средний итальянец оставался в общем-то там же, где всегда и был.

Лишь около 1880 г., приблизительно в то время, когда Александр Белл изобрел телефон, Томас Эдисон запатентовал свою электрическую лампочку, Карл Бенц возился со своим первым автомобилем, а Джозефина Кокрейн размышляла о, возможно, самой великолепной идее всех времен — посудомоечной машине, — волна прогресса подхватила нашего итальянского крестьянина. И как скоро все менялось! Последние два столетия характеризуются взрывным ростом как населения, так и благосостояния во всем мире. Сейчас доход на душу населения в десять раз выше, чем в 1850 г.; средний итальянец в 15 раз богаче, чем в 1880-м. А глобальная экономика? Она выросла в 250 раз по сравнению с эпохой до промышленной революции, когда почти все и везде оставались бедны, голодны, грязны, испуганны, тупы, больны и уродливы.