Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

25 июня лидеры «объединенной оппозиции» внесли в ЦК ВКП(б) и ИККИ очередное письмо по китайскому вопросу, потребовав немедленного выхода КПК из движения Гоминьдан и уханьского правительства, мобилизации трудящихся масс против местной буржуазии, создания Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, которые должны были «довести до конца китайскую революцию»[1060]. Троцкий вместе с Зиновьевым признали свою вину в том, что слишком поздно выдвинули лозунг о выходе китайских коммунистов из Гоминьдана, обосновав это следующим образом: «Мы исходили из того, что компартия слишком долго задержалась в Гоминьдане; что наша партия и Коминтерн слишком ангажировались в этом вопросе; что прямое требование немедленного выхода из Гоминьдана еще более обострило бы противоречия в нашей собственной партии… Мы ставили вопрос педагогически, а не политически. Как всегда в таких случаях, это оказалось ошибкой»[1061].

Вторым международным акцентом в спорах сталинского большинства и оппозиции стало событие, также имевшее прямое отношение к Коминтерну, в мае 1926 года в Великобритании прошла всеобщая забастовка, основную тяжесть которой вынесли на своих плечах английские шахтеры, продолжившие бороться и после того, как большинство рабочих по призыву тред-юнионов вернулось на фабрики и заводы. Оппозиционеры обвинили сталинско-бухаринскую группу в том, что из дипломатических соображений и стремления сохранить Англо-русский комитет профсоюзного единства она отказалась от разрыва с «желтыми профсоюзами» и выхода из АРК. Вопросы внешней политики и Коминтерна открывали широкое поле для обвинений в адрес фракции большинства по поводу «оппортунистических компромиссов». На первых порах солировал один Зиновьев, Троцкий инкогнито находился на длительном лечении в Берлине[1062]. Вернувшись в Москву без миндалин, отдохнувшим и поздоровевшим, он вновь почувствовал себя востребованным пророком.

Он настаивал на том, что создание АРК не помогло формированию революционного сознания английских рабочих, напротив, выставило в негативном свете руководителей СССР. «Соглашение, основанное в значительной мере на организационно-дипломатических началах, не выдержало испытания борьбы, что обрушилось на неподготовленные рабочие массы в виде совершенного отказа Генерального совета [тред-юнионов] от принятия нашей помощи, а затем и прямого предательства стачки. Неправильность чисто организационного, аппаратного и дипломатического подхода к исключительно важным вопросам международного рабочего движения обнаружилась здесь полностью и целиком»[1063].

Троцкий поставил вопрос об использовании трудового конфликта в Великобритании для подрыва капиталистической стабилизации еще в марте 1926 года, увязав с уроками так и не состоявшегося германского Октября. Пообещав англичанам «историческую полосу великих потрясений», он сосредоточил внимание на силе их реформистских традиций и слабости местной компартии, предоставив Зиновьеву написать проект тезисов, посвященных ближайшим задачам последней. После того, как этот документ был ожидаемо отвергнут Политбюро, Троцкий вышел на авансцену, потребовав на заседании 17 июня 1926 года немедленно разорвать все отношения с Генсоветом тред-юнионов и распустить Англо-русский комитет профсоюзного единства.

На следующий день он предложил соответствующий проект резолюции и на заседании «русской делегации» в Коминтерне. Обращенный к английским коммунистам, он был выдержан в тонах безоговорочного наступления, требовал от них «добиться того, чтобы, по крайней мере, авангард пролетариата чувствовал себя прямым и непосредственным участником британской стачки, исход которой определит либо упрочение буржуазного режима, либо ускорение революционного развития»[1064]. Казалось, Троцкий все еще находился в 1920 году на посту руководителя Красной армии, давая боевой приказ британской компартии сосредоточить на стачке все свои силы, «мобилизоваться по-военному». 7 июля Троцкий направил в Политбюро письмо, где повторил свое требование скорейшего разрыва АРК, который он рассматривал как «жизнью превзойденный блок с оппортунистами»[1065].

4.8. Арьергардные бои

На последнем этапе борьбы Коминтерн в речах Троцкого и Зиновьева выступал в двух ипостасях: как добровольный пособник сталинской клики и как жертва ее диктата, загнанная в тупик капитулянтством и «правыми ошибками». Оппозиция обещала выправить его политическую линию, вернуться к ленинским нормам взаимодействия центра и национальных секций. Если сталинисты безудержно приукрашивали настоящее, то троцкисты то же самое делали с прошлым, напротив, не жалея черной краски для характеристики сложившегося в нэповском СССР политического режима.