Утопия XIX века. Проекты рая

Она мелкими шажками направилась в глубину лавки и вскоре вернулась. Проходя мимо мальчика, она шепнула ему что-то на ухо, и он, кивнув, вышел из лавки. Девочка же показала мне ярко расшитый мешочек из красного сафьяна и сказала:

– Вот я выбрала этот для вас, – он и поместительный и красивый.

С этими словами она стала набивать кисет табаком и затем, протянув его мне, сказала:

– Теперь займемся трубкой. Позвольте мне выбрать для вас! Мы только что получили три превосходные трубки.

Девочка принесла большую трубку, вырезанную из какого-то твердого дерева, оправленную в золото, с украшениями из мелких драгоценных камней. Это была прелестная блестящая игрушка, напоминавшая японскую работу, но выполненная еще лучше.

– Бог мой! – воскликнул я. – Такая трубка для меня слишком роскошна и годится разве что для китайского императора. Да я и потерять ее могу, я всегда теряю свои трубки.

Девочка растерянно посмотрела на меня.

– Неужели трубка вам не нравится, сосед?

– Нет, нет! – воскликнул я. – Конечно, она мне нравится!

– Ну так возьмите ее и не беспокойтесь, что можете потерять. Что за беда, кто-нибудь другой найдет ее и будет ею пользоваться, а вы получите другую.

Я взял трубку из ее рук, чтобы получше рассмотреть, и, забыв всякую осторожность, спросил:

– Сколько же я должен заплатить за эту вещь?

Дик положил руку мне на плечо, и, обернувшись, я встретил его взгляд, в котором прочел шутливое предостережение против нового проявления с моей стороны давно отмершей морали купли-продажи. Я покраснел и прикусил язык. А девочка с глубочайшей серьезностью смотрела на меня как на иностранца, путающегося в словах, из которых ей решительно ничего не понять.

– Очень вам признателен, – горячо произнес я, кладя трубку в карман, не без опасения, что мне придется в самом недолгом времени предстать перед судьей.

– Ах, мы вам очень рады, – сказала девочка, очаровательно разыгрывая взрослую. – Большое удовольствие услужить такому милому старому джентльмену, как вы. Ведь сразу видно, что вы приехали из далеких заморских краев.

– Да, моя дорогая, – сказал я, – мне довелось много путешествовать.

Когда я произносил из вежливости эту ложь, вернулся мальчуган с подносом, на котором я увидел высокую бутылку и два замечательно красивых стакана.

– Соседи, – сказала девочка (весь разговор вела она, так как младший брат был, очевидно, очень робок), – прежде чем уйти, прошу вас выпить по стаканчику за наше здоровье, потому что у нас не каждый день бывают такие гости!

Тем временем мальчик поставил поднос на прилавок и торжественно налил в оба бокала золотистого вина. Я с удовольствием выпил, потому что день стоял жаркий. «Я еще живу на свете, – подумал я, – и рейнский виноград еще не потерял своего аромата». Если когда-либо я пил хороший штейнбергер, так это именно в то утро. И я решил спросить потом у Дика, откуда у них такое вкусное вино, если больше нет рабочих, которые изготовляют прекрасные вина, а сами вынуждены довольствоваться кислятиной.

– А вы разве не выпьете по стаканчику, дорогие маленькие друзья? – спросил я.

– Я не пью вина, – сказала девочка, – я предпочитаю лимонад, но все-таки желаю вам доброго здоровья!

– А я больше люблю имбирное пиво, – сказал мальчик.

«Однако, – подумал я, – детские вкусы не очень переменились». И, распрощавшись, мы вышли из магазина.

К моему великому разочарованию, произошла перемена, как бывает только во сне, и нашу лошадь вместо прекрасной молодой женщины держал высокого роста старик. Он объяснил, что женщина больше не могла ждать и он заменил ее. Увидев, как вытянулись наши лица, он подмигнул нам и рассмеялся. Нам ничего не оставалось, как тоже рассмеяться.

– Куда вы направляетесь? – спросил старик у Дика.

– В Блумсбери, – сказал Дик.

– Если я вам не помешаю, я поеду с вами.

– Отлично, – ответил Дик старику, – скажите, когда вам нужно будет сойти, и я остановлю лошадь. Ну, поехали!

Итак, мы снова пустились в путь. Я спросил, часто ли дети обслуживают покупателей на рынках.